23.06.2017  Автор: Алла Борисова

Елена Калужская — журналист, редактор, была в прошлом и судебным хроникером, и ведущим сотрудником московского Сахаровского центра (в 2014 году этот культурный центр был признан государством ”иностранным агентом”). Российские события 2012-2014 утвердили ее в желании уехать, она покинула Москву ради Израиля, где уже обосновались, отслужив в армии, ее дети. Здесь Елена решила открыть свой бизнес – кафе "Ватрушка", где можно попробовать солянку, пельмени, блины, пироги и прочие радости русской кухни. В интервью она рассказала, что заставило ее перестать думать о выборах в России и начать другую жизнь в Израиле, о том, кто иногда заходит в ее кафе, и как реагируют израильские дети на предложение съесть пельмень.

— Елена, вы как бывший судебный хроникер и сотрудник Сахаровского центра можете оценить то, что произошло сейчас в крупных городах России – беспорядки привели к массовым задержаниям участников несанкционированных митингов. В Петербурге даже задержали и осудили журналистку, которая была на митинге с пресс-картой… Что, на ваш взгляд, произошло в России в последние годы?

Многим кажется, что происходящее сейчас ужесточение режима в России было непредсказуемо, но оно, я думаю, было неизбежно. У тоталитарной власти есть логика развития, и она очевидна тем, кто внимательно наблюдал. Например, когда судили Pussy Riot, многие считали, что такое происходит впервые, как будто не то же самое происходило на судах над авторами выставок “Осторожно религия” и “Запретное искусство” в Сахаровском центре. Перевертыши и казуистика практиковались и практикуются во всех делах об оскорблении каких бы то ни было чувств. Если российский патриот или верующий испытывает агрессию, обычно выясняется, что в этом виноват тот, по поводу кого он испытывает агрессию. Это нормальная тоталитарная логика.

— Что послужило последней каплей? Почему вы решили уехать?

— То, чем я занималась в России в последние годы, меня в целом устраивало — и идеологически, и человечески, и профессионально. Я считала возможным жить там, и надеяться, что ситуация может измениться к лучшему. В 2011 году появилась не то, что надежда, а какое-то ощущение, что наша работа не напрасна. Но когда гражданская активность была подавлена, и люди разошлись по домам, а потом ещё и массово одобрили оккупацию украинской территории, это ощущение исчезло окончательно.

— Но и сейчас там на митинги выходит молодежь, они тоже надеются…

— Да, и за них страшно. У них нет опыта, они не очень знают, что было до них. Они могут чудовищно пострадать, и это невозможно прогнозировать. А мы не имеем права их отговаривать. Потому что это их жизнь, их будущее.

Что до главных лозунгов этой протестной волны и антикоррупционной повестки в России в целом, то мне кажется, что говорить руководству страны, что оно крадет, при том, что эти люди узурпировали власть – это подмена проблематики.

В 2012 году мы ходили наблюдателями на выборы. Казалось, что наше личное присутствие помешает подтасовкам на избирательных участках. Фальсификации происходили, мы их видели, но они не были критически велики. Куда более существенной была уверенность людей в том, что не надо менять власть. Демократические возможности были даны россиянам, но они их, на мой взгляд, проигнорировали. Они продолжали жить как в Советском союзе.

— Ну, Советский союз тоже в чем-то стал “правопреемником” царской России. И монархическая психология, в общем, никуда не делась.

— Монархия была когда-то повсюду, но так хорошо сохранилась она именно в России.

— Поговорим об Израиле. Когда новые люди приезжают в Израиль, они часто склонны его идеализировать Замечаете ли вы некие опасные тенденции в израильском обществе. Или все прекрасно?

— На мой вкус, здесь многовато социализма. Я занимаюсь бизнесом, плачу налоги, и это ракурс совершенно определённый, он формирует мои впечатления. Я считаю, что для бизнеса свободы здесь не так уж много. Ещё здесь чудовищные банки, их устройство мне кажется антиклиентским. Незнание языка — мелкая проблема в сравнении с правилами. Разве можно закрывать приём клиентов в 13.00?

— А замечаете ли вы идеологический прессинг в обществе, например, в сфере культуры?

— Когда культура зависит от государственных денег, ей непросто быть свободной, но я недостаточно компетентна, чтобы говорить об этом предметно. То же и с политикой — мне в принципе кажется плохим симптомом, когда глава государства задерживается у власти слишком долго, и я считаю, что это серьёзный недостаток Нетаниягу. Мне кажется, не стоит долго цепляться за власть, надо чем-то другим уметь заниматься. Власть – это не профессия, это временная ответственность. Если это не так, в стране неизбежны проблемы.

— А рост ожесточения между людьми — например, между правыми и левыми, религиозными и светскими вы отмечаете?

— Ожесточение здесь не чревато той агрессией, к которой я привыкла в России. Люди здесь орут и оскорбляют друг друга, они эмоциональны, но они не готовы друг друга поубитвать. В России люди не орут, но могут уничтожить оппонента. Случаи известны. Здесь все гораздо мягче.

— Тем не менее желание закрутить гайки есть и в Израиле.

— Власть вообще так устроена. Она всегда хочет закрутить гайки. Ей так удобнее управлять. Вопрос в общественном устройстве, в том, насколько общество позволяет власти это делать. В Израиле люди категорически не хотят репрессий, и поэтому их не будет, мне кажется.

В чем я вижу проблемы? Например, каждый год я имею дело с МВД, которое продляет мне вид на жительство. И это ад. Я не гражданка страны, граждане мои дети. Они отслужили в армии, и это даёт мне право здесь жить. Каждый раз, когда я получаю вид на жительство, сотрудники МВД сомневаются, что я не утратила связь со своими детьми, которые в это время сидят рядом со мной, и мы все втроём не понимаем, чего именно от нас хотят.

— Наверное, дело в том, что миграционной политики в Израиле практически нет — все зиждется на идее национального государства?

— Думаю дело в том, что министерство внутренних дел сейчас в руках у представителей религиозной партии, а я и мои дети — не их электорат. Они портят нам жизнь по мере возможности, несмотря на то, что закон на нашей стороне.

— Скажите, а почему вам, человеку гуманитарного склада, пришла в голову идея бизнеса, никак не связанного с прежним опытом? Идея открыть кафе.

— Я думала о том, как мне зарабатывать без знания языка, никого не напрягая. Нашла подходящий способ. Когда ты лепишь пельмень, ты ни от кого не зависишь — только от себя и от качества пельменя.

— Но я заметила, что вы тем не менее стали устраивать встречи на своей площадке, у вас был в гостях журналист Аркадий Бабченко, политик Константин Боровой…

— С Аркадием Бабченко я дружу. И Константин Натанович Боровой мне знаком. Они могли бы сесть в любом кафе и объявить в фейсбуке, что готовы общаться за пивом со всеми желающими, но мы знакомы, и поэтому они захотели сделать это в “Ватрушке”, и я была рада. Это не означает, что я открыла политический клуб и не обязывает меня верстать долгосрочную программу.

— Значит политический клуб придет к вам.

— Я не против. Мне это кажется интересным. Мне нравятся разговоры о политике с содержательными людьми, и я им готова способствовать.

— Вы сознательно выбирали Израиль? Многие из алии 90-х считают, что в новых репатриантах мало сионизма.

— Я думала о разных странах и приехала именно сюда, потому что здесь мои дети, и, кроме того, у меня был роман с израильтянином. Если бы это было не так, может быть я бы поехала куда-то еще. Но никаких внутренних противоречий с Израилем у меня нет. Мне нравится эта страна. Она симпатичная, живая, деятельная.

Я алию девяностых помню в качестве советских граждан. Большинство из них “стали сионистами”, когда США перестала впускать выходцев из СССР с израильскими визами. До этого большинство моих знакомых ехали в США, немногие выбирали Израиль. Но это было очень давно, с тех пор прошла целая жизнь, люди пережили трудности, выучили язык, сделали карьеры, много чего построили. Понятно, что их обижает критика Израиля, которая иногда звучит из уст новых репатриантов. В целом этот конфликт — спор задетых самолюбий.

Но все же надо учесть, что мы уезжали из разных стран. Многие из алии 90-х поддерживают, например, дружбу Нетаниягу с Путиным. Они встречаются и говорят друг другу приятные вещи. И некоторые представители новой алии осторожно замечают, что Путин, скажем, привечает “Хизбаллу” и Хамас. Когда у человека двойные стандарты, он неизбежно запутывается. И если ты пожимаешь руки диктаторам ради интересов своей страны, иногда вдруг оказывается, что на самом деле ты действовал против интересов своей страны. Все это требует осмысления.

— Приехало много довольно интересных людей, которые организовывают новые бизнесы, магазины, галереи… Меняет ли это лицо Израиля, или это очень локальные вещи?

— Я бы не взялась судить о лице Израиля. Новые бизнесы хороши  тем, что эти новые граждане не висят грузом на бюджете страны, а пытаются зарабатывать.  Это иногда довольно яркие, интересные проекты.

— И наконец, как израильтяне относятся к русской кухне?

— Едят. У многих же есть восточно-европейские, польские, румынские корни, и кухни похожи. Но вообще израильтяне консервативны, особенно дети. Израильский ребенок ест чипсы и куриный шницель, и его трудно развлечь пельменями. Но мы надеемся, что постепенно справимся и с этим.

Игорь Моисеевич Иртеньев (род.25 мая 1947 г., Москва) — российский поэт, представитель иронического направления в современной российской поэзии. Живёт в Москве и Кармиэле (Израиль).

Отец — Рабинович Моисей Давыдович (1914—1980) , кандидат исторических наук[ Моисей Давидович Рабинович участник ВОВ, старший лейтенант, был трижды ранен. Мать — Линшиц Ирина Павловна (1915—1995)  также историк. В 1972 году окончил ЛИКИ, в 1987 году Высшие театральные курсы. Публикуется с 1979 г. В 1972—1973 проходил действительную воинскую службу в Забайкальском военном округе. С 1965 по 1982 год работал на Центральном телевидении. Первая публикация в 1979 году в еженедельнике «Литературная Россия» под псевдонимом Иртеньев, которым обязан своей бабке — Вере Константиновне Иртеньевой-Линшиц. В 1984 году сменил фамилию на Иртеньев. В 1982—1984 годах работал в газете «Московский комсомолец» С 1984 года профессионально занимается литературным трудом. В начале перестройки был одним из создателей и президентом созданного в 1986 году московского клуба «Поэзия», в который вошли наиболее заметные представители литературного андерграунда того времени — Дмитрий Александрович Пригов, Лев Рубинштейн, Нина Искренко, Татьяна Щербина, Владимир Друк, Сергей Гандлевский, Евгений Бунимович, Виктор Коркия, Тимур Кибиров, Юрий Арабов и другие широко известные сегодня литераторы. Стихи печатались во всех журналах, литературных антологиях «Строфы века», «Самиздат века» и переводились на многие европейские языки. На протяжении нескольких лет еженедельно появлялся на телеэкране в образе «поэта-правдоруба» в программах Виктора Шендеровича «Итого» и «Бесплатный сыр». Работал колумнистом в «Газете.ру» и газете «Газета». С 1994 по 2003 год был главным редактором иронического журнала Жванецкого «Magazine». В настоящее время сотрудничает с различными израильскими русскоязычными изданиями.

Автор двадцати поэтических сборников. Член Союза писателей Москвы и Русского Пен-центра, Союза русскоязычных писателей Израиля, Лауреат премии «Золотой Остап» (1992), литературных премий журналов «Огонек», «Октябрь», премии Союза журналистов России «Золотое перо». Участник телевизионных и радиопрограмм «Монтаж», «Итого», «Бесплатный сыр», «Плавленый сырок» и других. Женат третьим браком на известной журналистке Алле Боссарт.

С прошедшим юбилеем, уважаемый Игорь Моисеевич !

Молочный коктейль "тот самый вкус"

Дано:фруктовый йогурт (только такой, как на картинке)
Молоко
Блендер
Требуется: получить:молочный коктейль

Способ достжения цели:
Идете в супер иди ближайшую лавочку, покупаете клубничный йогурт (у меня в результате экспериментов в лидеры прошел этот и только этот), забрасываете йогурты (количеством - много) в морозилку, через несколько часов достаете один, бросаете в блендер замороженную бомбошку, наливаете стакан молока (как на снимке) , взбиваете и - би-иинго! - таете от удовольствия (одновременно охлаждаясь внутри)
Энжойте!

Закускам к пиву на моём сайте посвящён целый раздел. Они подчёркивают вкус пива, а приправы придают закускам жизнь, добавляют краски и аромат.

Сегодня я расскажу, как приготовить арису — приправу из сухих перцев, которая украсит любое мясное блюдо.

Ингредиенты:

• 400 г острого красного сухого перца

• 400 г сладкого красного сухого перца

• 2 большие головки чеснока

• 400 мл растительного масла

• Соль

Способ приготовления:

Оторвать у перцев хвостики и удалить семечки. Промыть перцы проточной водой. Залить их водой и оставить замоченными на пять минут, чтобы перцы немного впитали воду.

Смешав острый и сладкий перцы, перемолоть их вместе с чесноком. Полученную массу повторно пропустить через мясорубку. Тщательно всё перемешать и немного посолить.

В два-три приёма (масло должно впитаться) добавить растительное масло. Дать приготовленной арисе постоять часок, а потом разделить по банкам и спрятать в холодильник.

Пара советов:

• Применять растительное масло, но не оливковое (оливковое масло замерзает в морозильнике и нарушает структуру приправы).

• Перемалывать перец только в стеклянную посуду. — Пластмассовую посуду, потом будет просто невозможно отмыть.

• Работайте в перчатках и старайтесь не трогать глаза и нос.

Еще одно обязательное место для посещения в Лондоне - это Тауэр. В 1070-х годах Вильгельм Завоеватель приступил к возведению массивной каменной башни в самом центре своей лондонской крепости. Ничего подобного Англия еще не видывала. По замыслу сурового Вильгельма, его грандозная Белая башня была призвана господствовать не только над поверженным городом, но и над умами и сердцами самих лондонцев. Воплощение этого замысла превзошло самые смелые ожидания Вильгельма: и сейчас, спустя почти тысячелетие, лондонский Тауэр повергает наших современников в священный трепет. Свыше двух миллионов туристов ежегодно посещают Вильгельмом крепость, скажите, могли ли мы не пойти туда? Правильно, не могли! И пошли туда к самому открытию, чего и вам советую.

Итак, Тауэр. Полное название Тауэра — «Her Majesty’s Royal Palace and Fortress, Tower of London» («Королевский дворец и крепость её величества, Лондонская башня»). За свою историю Лондонский Тауэр был крепостью, дворцом, хранилищем королевских драгоценностей, арсеналом, монетным двором, тюрьмой, обсерваторией и даже зоопарком.

Пока мы шли к Тауэру не могли не обратить внимания на вот это. Военный мемориал, возведённый в честь флотов, погибших во время обеих мировых войн.

Да и остальное окружение стоит внимания.

Уже при подходе к Тауэру мы видим скульптуры зверей в натуральную величину работы Кендры Хейст, это как напоминание о королевском зверинце, который когда-то был тут. В средние века у монархов бытовал обычай дарить друг другу редких, диковинных зверей.

Перед Белой башней можно увидеть остатки фундамент ворот Колдхарбор и руины стен, во и все, что осталось от мощных укреплений, возведенных в конце 1230 годов для защиты дворца Генриха III. Позднее Колдхарбор был превращен в тюрьму.

Особая история вороны Тауэра. Существует легенда, если вороны покинут Тауэр, Лондон и королевство падет. Так что Лондоны всегда живут тут, во всяком случае 7, (6 и один запасной))), им подрезают крылья, у каждого цветная резинка на лапке, и у каждого свое имя. За ними ухаживают специальные люди - рейвенмастер, смотрители воронов.

Стражников Тауэра называют - йомены (по прозвищу "бифитеры", то есть "мясоеды"). Они несут охрану лондонского Тауэра начиная с 14 века. На сегодня стража состоит из 36 мужчин и одной женщины. На должность стражника=йомена принимают военнослужащих званием не ниже уоррент-офицера в возрасте от 40 до 55 лет, отслуживших не менее 22 лет, награжденных медалью за безупречную службу и образцовую дисциплину. Обязанности йоменов очень разнообразны - и караульная служба, и безопасность посетителей и экскурсии. А форма йоменов для повседневной носки разработана примерно в 1856 году.

Кстати, клетки птиц открыты, они могут находиться, где им захочется. И вид на политую полянку, на воронов и на Таэурский мост за стенами крепости. Ляпота!

Кроме йоменов - королевские гвардейцы, как же без них. И пушки, которые участвовали в битве при Ватерлоо рядом.

Про шапки гвардейцев я уже писала. Одна шапка - один канадский медведь гризли.

На територии Тауэра есть и другие пушки. Вот например пушка, весящая около 6 тыс. килограмм и привезенная в Англию из Мальты.

В настоящее время основные здания Тауэра — музей и оружейная палата, где хранятся сокровища британской короны (официально продолжает считаться одной из королевских резиденций). И туда толпами народ стоит, томясь в очереди, чтобы поглазеть на императорские короны. Нам повезло, кто рано встает - тот в очередях не стоит. Но на мой скромный взгляд, мюнхенская сокровищница круче и обширнее, правда, лондонские короны до сих пор в использовании, и это придает определенный интерес.

А вот в саму Белую башню я не пошла, пожалела свои ноги, отправила Серегу, а сама довольствовалась видом снаружи.

Как я уже писала, Белая башня была заложена Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. Она была очень значима для Лондона и Англии; одно из самых больших зданий в христианских странах того времени. Она служила как для военных (главным образом, оборонительных) целей, так и как жилое здание для короля и его придворных; также в ней находилась тюрьма.

Со временем Тауэр завоевал репутацию поистине безжалостного инструмента государственной власти. Хорошим примером может послужить Кровавая башня, которую народная молва наделила довольно жуткой славой. С начала 1600х годов считается, что именно здесь "малолетние принцы" нашли свою гибель от руки собственного дяди Ричарда III.

А еще в этой башне долгие годы жил сэр Уолтер Рейли, которого, несмотря на то, что он был заключенным, регулярно навещали члены его семьи. Здесь Рэйли написал свою незавершенную Всемирную историю, а в примыкающим к башне саду занимался научными исследованиями.

О страшной репутации Тауэра свидетельствует хрустальная подушка на зеленой лужайке. Здесь были казнены 10 челвоек, среди них - три королевы Англии и все они были казнены, скорее всего, по ложному обвинению. Брайан Катлинг установил здесь мемориал и написал следующие слова: "Задержись ненадолго, о благородный посетитель — где ты стоишь, смерть сократила многие дни жизни — здесь оборвались судьбы известнейших персон — пусть они покоятся с миром, пока мы водим хоровод из поколений, ведя борьбу и проявляя храбрость под этими неспокойными небесами."

До сих пор в Тауэре сохранился домик королевы, правда сейчас там живет комендант Таэура.

Здесь то и дело разыгрываются какие-то средневековые сценки, в которых с удовольствием принимают участие все.

А можно и самим пройтись по старым стенам...

Мы выходим из Тауэра.

Нас ждет...