Переход к конечной форме представления, возможность которого следует из использования для анализа данной познавательной ситуации взаимосвязи категорий качества и количества, позволяет в принципе применять методы теории информации для определения количества информации, получаемой в том или ином научном эксперименте.
В том случае, когда система рассматривается как некоторое множество взаимосвязанных свойств, возникает еще одна методологическая проблема, состоящая в том, что в каждом новом случае необходимо так ограничить число свойств изучаемой области, чтобы конечный набор оказался достаточно репрезентативным. Практика научного познания показала, что для этого можно воспользоваться принципом детерминизма. Исходя из предположения, что в мире все детерминировано и что каждая относительно самостоятельная область обладает специфической формой детерминации, можно сформулировать следующее условие ограничения числа свойств изучаемой системы: необходимо включить в систему такой минимум свойств, при котором система ведет себя детерминировано. Однако поскольку детерминизм предполагает единство необходимости и случайности, то эта детерминированность поведения в общем случае предполагает не однозначную зависимость различных состояний системы, а их вероятность.
Таким образом, применение таких категорий диалектики, как количество, качество, мера, детерминизм, необходимость и случайность, позволяет обосновать основные принципы системного метода при интерпретации элементов как свойств.
Интерпретируя элементы как материальные объекты, мы также можем использовать категориальный анализ для решения проблем, возникающих при такой интерпретации. Поскольку в этом случае речь идет уже не о взаимосвязи свойств, а о взаимодействии объектов, мы можем применить понятие «взаимодействие» и его диалектику. В качестве примера рассмотрим возможность классификации систем в зависимости от вида взаимодействия. К первому виду относится такое взаимодействие, при котором материальные объекты, составляющие систему, остаются относительно неизменными. Ко второму можно отнести тот тип систем, характер взаимодействия элементов которых существенно изменяет входящие в ее состав элементы. Третий тип взаимодействия характеризуется тем, что взаимодействие становится условием существования элементов, образующих систему.
До сих пор методы общей теории систем применялись по преимуществу в тех случаях, когда реальную систему можно с хорошей степенью приближения свести к системам первого класса. Между тем все чаще приходится иметь дело с такими случаями, когда взаимодействие элементов в системе настолько существенно для ее собственной качественной определенности, что этим уже невозможно пренебречь, и, следовательно, абстракция, согласно которой элементы не зависят от их взаимодействия, оказывается неудовлетворительной.
Трудности, возникающие при попытке отразить средствами теоретического анализа зависимость элементов от процесса их взаимодействия с другими элементами, имеют принципиальный характер, так как они порождаются тем процессом формализации, который является необходимым моментом применения математических методов при теоретическом отображении соответствующих систем. Для преодоления этих трудностей, по-видимому, существует лишь один путь, а именно — сочетание применения формализованных систем с концептуальным аппаратом материалистической диалектики.
Как при первой, так и при второй интерпретации понятия «элемент» важное методологическое значение имеет категория целостности. При первой интерпретации понятие целостности завуалировано, так как выделение совокупности свойств осуществляется непосредственно применением принципа детерминизма. Однако в сущности благодаря этому выделяется некоторая целостность свойств, образующая качественную определенность в ее непосредственной форме. В противоположность этому при второй интерпретации понятие целостности выступает в явной форме, так как элементы, интерпретируемые как материальные объекты, представляют собой части некоторого целого. В силу этого диалектика части и целою должна применяться здесь как важнейший методологический принцип.
Взаимосвязь целого и частей, рассмотренная применительно ко второй интерпретации понятия «элемент», приводит к принципу оптимальности. Дело в том, что вопрос о количестве элементов системы, рассматриваемый при условии, что заданы условия функционирования системы и ее цель, которая, в частности, выступает как определяющий элемент качества данной системы, может быть решен, исходя из предположения, что система включает в себя тот минимум элементов, частей, который достаточен для функционирования системы в данных условиях ее качественной определенности.
Отсюда следует, что каждый элемент должен выполнять специфическую функцию, отличную от функций других элементов той же системы. В том случае, если в целях надежности имеет место дублирование, совокупность взаимно дублирующих элементов рассматривается как один элемент данной системы.
Рассмотренные выше примеры показывают, что последовательное построение и практическое применение общей теории систем требует постоянного использования в качестве общей методологии аппарата материалистической диалектики. В ходе такого использования материалистической диалектики ее содержание, безусловно, обогащается и конкретизируется, но этот процесс является вторичным по отношению к применению материалистической диалектики в качестве методологии системно-структурного анализа, в частности общей теории систем.

Благодаря построению идеальной модели отображаемой предметной области в объективной реальности выделяется фрагмент, который становится предметом научного изучения на фиксированном уровне строения. Очевидно, что выделение такого фрагмента действительности всегда должно рассматриваться в соотношении с теми идеализациями, посредством которых это выделение производится. Но в то же время этот фрагмент существует сам по себе, независимо от процесса познания, тогда как идеализированная модель его является лишь более или менее точным отражением, образом соответствующего фрагмента. Именно этот фрагмент как некоторая предметная область и является объективным основанием,определяющим специфику понятия «система».
Изложенное понимание сущности и специфики системы как общенаучного понятия с философской точки зрения представляет собой единство онтологического и гносеологического компонентов. Поскольку это понятие отражает определенный фрагмент действительности, оно имеет онтологическое, объективное основание. Однако при этом недостаточно указать лишь на тот факт, что понятию «система» соответствует некоторый фрагмент действительности. Этот фрагмент должен обладать относительной самостоятельностью, быть объективно выделенным в самой действительности. Если же процесс выделения зависит лишь от нашего произвола, то понятие «система» теряет объективное основание. Мы имеем право в наших понятиях выделять лишь то, что выделено в самой объективной реальности. Точно так же, поскольку понятие «система» предполагает, что выделенный фрагмент расчленен на стороны, свойства, между ними должны существовать связи, отображаемые этим понятием. Таким образом, в выделенном фрагменте действительности мы можем посредством понятия «система» лишь отразить уже существующее в нем разделение, расчленение на элементы и взаимосвязь между ними. Подчеркивание объективного основания, необходимого для применения понятия «система» в научном познании, имеет первостепенное значение в силу того, что в современной научной литературе, а особенно в позитивистской методологии науки, усиленно подчеркивается субъективный характер этого понятия, наличие нашего произвола в выделении того или иного фрагмента в качестве системы. Субъективный момент, произвол при употреблении понятия «система», безусловно, имеет место. Однако этот произвол ограничен лишь выбором области исследования и уровня, на котором оно ведется. При этом следует иметь в виду, что и здесь наш произвол существенно ограничен всем предшествующим развитием науки и уровнем практической деятельности по преобразованию объективной реальности.
Благодаря понятию «система» в указанном выше смысле познавательная ситуация значительно упрощается. При этом, как правило, происходит переход от бесконечной сложности вещей и явлений внешнего мира к такому уровню сложности, который дает возможность применить логические средства для построения картины закономерных связей данной области.
Но для того, чтобы построить модель, отображающую какую-либо предметную область, уже нельзя ограничиться таким определением понятия «система», согласно которому это просто совокупность взаимосвязанных элементов. Приходится прежде всего конкретизировать понятие «элемент». Такая конкретизация в самой общей форме может быть осуществлена посредством одной из двух интерпретаций этого понятия. Во-первых, элемент может рассматриваться как свойство той или иной материальной вещи, объекта. Во-вторых, под элементом можно понимать некоторое материальное образование. Если элементы системы конкретизируются как свойства, то система выступает как совокупность взаимосвязанных свойств. В этом случае задача научного познания состоит в том, чтобы найти закон связи этих свойств. Поскольку свойства могут изменяться, сохраняя свою качественную определенность, то материальный объект, вещь могут быть отображены в виде набора переменных. Уже при такой постановке вопроса возникает ряд методологических проблем применения системно-структурного метода, ответы на которые можно получить, лишь используя категориальный аппарат материалистической диалектики.
Первый вопрос, на который следует ответить, заключается в том, какие значения могут принимать переменные, отображающие свойства изучаемого фрагмента действительности. Само понятие «система» не дает никакого ответа на этот вопрос. При абстрактном подходе переменные могут принимать любые значения. Однако, применяя к данному случаю закон перехода количества в качество, мы можем сделать вывод о том, что ни одна переменная в данном случае не может принимать бесконечно больших значений. Это следует из того, что количественные изменения могут происходить, не затрагивая качество, лишь в определенных границах. Следовательно, каждое свойство может сохранять свою качественную определенность лишь в некоторой конечной области.
В соответствии с этим представляющая ее переменная также может иметь лишь конечные значения. В противном случае, т. е. если мы продолжаем оперировать с той же переменной, ничем не ограничивая ее значений, рано или поздно окажется, что за ней уже ничего не стоит, т. е. она перестала представлять то свойство, для отображения которого была введена. Точно так же соответствующая переменная не может иметь сколь угодно малых значений, так как, начиная с определенного момента, количественное уменьшение неизбежно приведет к качественному скачку. В силу этого на фиксированном качественном уровне для отображения той ил и иной материальной системы можно ограничиться конечной формой представления. Из этого, в частности, следует важный вывод о том, что методы конечной математики при описании систем такого типа столь же адекватны, как и методы классической математики, опирающейся на понятие бесконечности.

Иначе дело обстоит, когда речь идет об общенаучных понятиях. Сами по себе они не фиксируют никаких закономерностей. Для того чтобы с их помощью отобразить тот или иной закон, необходимо внести в них определенное содержание. Но при этом рассматриваемые понятия теряют свою абсолютную универсальность и становятся лишь ограниченно применимыми. Например, рассматривая соотношение элементов и структуры и отвлекаясь от того, что представляют собой элементы и каковы отношения между ними, мы не в состоянии сформулировать никакого утверждения относительно того, как связаны между собой элементы и структура, каков характер зависимости между ними.
Понятия «элементы» и «структура» часто рассматривают в связи с категориями «форма» и «содержание». При этом понятие «элементы» ставится в соответствие с понятием «содержание», а «структура» — с категорией «форма». Такое сопоставление позволяет выявить принципиальное различие между соответствующими общенаучными и философскими понятиями. Поскольку речь идет об отношении формы и содержания, мы можем сформулировать ряд принципов, законов, характеризующих их взаимосвязь, например закон об определяющей роли содержания по отношению к форме. В противоположность этому мы не можем сказать, что элементы определяют структуру или что структура определяет элементы. Все зависит от того, каковы содержание, интерпретация данных понятий. Следовательно, категории материалистической диалектики, являясь предельно общими понятиями, в то же время обладают определенным конкретным содержанием, выражающимся в наличии закономерных связей между ними, в то время как предельная общность общенаучных понятий предельно обедняет их содержание.
Не случайно поэтому один из центральных вопросов так называемой теории систем заключается в том, чтобы найти оптимальный уровень общности этой теории, при котором она, с одной стороны, имела бы достаточно широкую область применения, а с другой — сохранила бы достаточно богатое содержание.3 Следовательно, для общей теории систем, в которой фигурируют такие понятия, как «элементы» и «структура», сохраняется хорошо известная формальной логике альтернатива между объемом и содержанием понятия, в силу которой увеличение объема обедняет содержание понятий. Из этого следует, что так называемая общая теория систем не претендует на ту всеобщность, которая характерна для законов и категорий материалистической диалектики. Попытка построить «общую теорию систем» той же степени общности, что и материалистическая диалектика, привела бы к полной бессодержательности такой теории.
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что предельная общность многих общенаучных понятий на деле является кажущейся. Как только эти понятия становятся элементами теории, т. е. как только делается попытка установить закономерную связь между ними и тем самым обогатить их содержание, область их применения необходимо ограничивается и выявляется, что, сохраняя большую или меньшую общность, они все же перестают быть всеобщими, а следовательно, снимается вопрос об их статусе как философских категорий. Но если в рамках общей теории систем понятия «элементы» и «структура» не являются предельно общими, то они не могут служить основой для уточнения и конкретизации философских понятий. Напротив, философские категории, и в частности категории материалистической диалектики, являются важнейшим инструментом анализа этих понятий.
Следует подчеркнуть, что развитие системно-структурного метода выдвинуло немало методологических проблем, решение которых не может быть получено средствами, которыми располагает сам этот метод.
Основное понятие общей теории систем — «система», взя-тое само по себе, является столь же бедным и бессодержательным, как и понятия «элементы», «структура». Обычно под системой понимают совокупность взаимосвязанных элементов. При этом для сохранения предельной общности необходимо, чтобы ни понятие «элемент», ни понятие «связь» не имели никаких дополнительных определений, конкретизирующих их. При всякой конкретизации этих понятий теряется их предельная общность. Между тем предельно общее понимание системы полезно в том отношении, что, поскольку переход к тем или иным видам систем осуществляется посредством его конкретизации, сохраняется единство различных видов системного исследования.
В обыденном языке понятие «система» часто употребляется как синоним таких понятий, как «объект», «вещь», «предмет» и т. д. Нередко в тех или иных контекстах такой же смысл понятию «система» придается и в научной литературе. Правда, при таком словоупотреблении понятие «система» содержит специфический смысловой оттенок, состоящий в том, что в данном объекте, вещи подчеркивается существование множества различающихся, но взаимосвязанных свойств, сторон. Однако, если учесть, что согласно материалистической диалектике всякая вещь, всякий материальный объект является сложным и даже бесконечно сложным и что все элементы вещи, объекта находятся во взаимосвязи, то различие между понятием «система» и вышеуказанными понятиями исчезает и они становятся просто синонимами. Между тем развитие научного познания привело к тому, что понятие «система» приобрело специфический смысл. Оно наполнилось содержанием, благодаря которому получило такие черты, которые существенно отличают его от тех понятий, с которыми прежде практически совпадало по смыслу.
Прежде понятие «система» имело лишь чисто объективный, онтологический смысл, его использовали для обозначения относительно обособленных областей действительности. Развитие методологии научного познания привело к необходимости ввести в это понятие познавательный, гносеологический аспект. Дело в том, что никакая наука не исследует вещи, материальные образования во всей их сложности. В процессе научного познания приходится выделять лишь определенную сторону материальных объектов.
Всякая наука занимается исследованием лишь своего аспекта вещей и явлений материального мира. При этом приходится осуществлять двойную идеализацию. Посредством первой идеализации фиксируется определенный аспект, сторона материальных объектов, осуществляется как бы внешнее ограничение. Посредством второй фиксируется определенный уровень изучаемой области и тем самым вводится внутреннее ограничение. Само собой разумеется, что обе эти идеализации совершаются посредством операции абстрагирования и обобщения. Таким образом, на место реальных объектов ставится система идеализированных объектов, являющаяся моделью изучаемой области и предметом той или иной научной теории. Законы, которые формулируются в научных теориях, относятся к реальным, объективно действующим законам через эту идеализированную систему, модель. Вопрос о границах применимости тех или иных законов, сформулированных в рамках теории, может быть решен лишь постольку, поскольку имеет место соответствие между идеализированной системой и объективной реальностью.

Б. В. АХЛИБИНИНСКИЙ
ДИАЛЕКТИКА И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ СИСТЕМ

Одна из особенностей развития современных частных наук заключается в том, что тенденция к их интеграции проявляется, в частности, в возникновении новых направлений научного исследования, в рамках которых формулируются весьма общие принципы, понятия, концепции, находящие широкое применение в качестве методов исследования почти всех частных наук.
Широкая общность принципов, понятий, концепций такого рода сближает их с философскими идеями. Особенно много общего можно обнаружить между ними и соответствующими принципами, законами, категориями материалистической диалектики. Это обстоятельство приводит к постановке вопроса о соотношении таких общенаучных теорий с материалистической диалектикой. При этом нередко ставится вопрос о том, что так называемые общенаучные понятия необходимо рассматривать в рамках материалистической диалектики, включая их в ее категориальный аппарат.
Делаются попытки найти критерии, которые позволяли бы рассматривать те или иные общенаучные понятия в качестве философских, но, с другой стороны, ищут и такие критерии, с помощью которых можно отграничить общенаучные понятия как особый класс понятий от философских категорий.
Очевидно, что как в философском, так и в методологическом отношении этот вопрос представляет большой интерес. Дело в том, что наличие таких критериев значительно облегчает процесс обогащения философского знания за счет обобщения данных частнонаучного познания, поскольку это дает возможность вводить в философию новые категории, возникающие в рамках частнонаучного познания.
Мы рассмотрим данный вопрос на примере соотношения основных понятий общей теории систем и материалистической диалектики. Это тем более интересно, что в нашей литературе уже делались многочисленные попытки использовать понятия, сформировавшиеся в рамках системных исследований, для развития категориального аппарата материалистической диалектики.
В работах В. И. Свидерского была предпринята попытка изложить и уточнить содержание основных категорий материалистической диалектики на базе таких понятий, как элементы и структура.1 В работах О. С. Зелькиной предпринята попытка построить систему философских категорий, применив в качестве исходного метода системно-структурный анализ.2 Подобные попытки предпринимались и в работах многих других авторов.
Возникает вопрос, можно ли использовать методы системно-структурного анализа и соответствующие ему понятия в качестве методологических принципов для раскрытия содержания и взаимосвязи категорий материалистической диалектики.
В работах указанных авторов утверждается, что такая попытка правомерна и что применение понятий системно-структурного метода к категориям материалистической диалектики придает им большую точность, строгость, логическую последовательность.
Основными понятиями системно-структурного метода являются понятия «система», «элементы», «структура». Именно к этим понятиям обычно и обращаются при использовании системно-структурного метода для анализа философских категорий. При этом сами эти понятия рассматриваются как философские. В качестве критерия, позволяющего отнести эти понятия к философским, а точнее, включить их в число категорий материалистической диалектики, используется признак всеобщности. В самом деле, каждое из понятий «система», «элементы», «структура» обладает всеобщностью в том смысле, что с их помощью отражаются свойства, присущие всем вещам, явлениям, процессам объективного мира и человеческого сознания. Однако сам по себе принцип всеобщности еще не может использоваться в качестве критерия, позволяющего зачислить соответствующие понятия в класс философских. Дело в том, что понятия материалистической диалектики, ее категории обладают не только универсальностью. Их сущность заключается в том, что они позволяют отобразить закономерный характер универсальных связей в объективном мире. Именно поэтому категории диалектики носят парный характер.

Методологическая роль социологических представлений
Необходимо отметить, что, помимо категорий и принципов онтологии и гносеологии, большое методологическое значение для развития науки имеют также социологические категорий и принципы. Не ставя цель подробно рассмотреть методологическое значение социологического знания, ограничимся здесь лишь несколькими замечаниями самого общего характера.
Если методологическое применение онтологических положений направлено прежде всего на развитие содержания научного знания, а гносеологических—на разработку форм и методов научного познания, то методологическое применение социологических положений связано главным образом с определением целей науки, ее задач и роли в обществе.
Пути и перспективы развития науки определяются не только природой изучаемых ею явлений действительности и закономерностями познавательной деятельности человека, но и общественными условиями ее существования. Прогресс науки неразрывно связан с нуждами материального производства, с экономическими потребностями и ресурсами общества, с отношением государства к научным исследованиям в той или иной области. На характер его существенное влияние оказывают особенности общественного строя страны и исторические особенности эпохи. Нельзя, например, понять и оценить успехи и перспективы развития современной атомной физики без анализа ее связи с вопросами войны и мира. Таким образом, социологическое исследование общественной жизни может иметь серьезное методологическое значение для решения ряда проблем, от которых зависят судьбы науки.
Рассмотрение развития науки с социологической точки зрения позволяет выяснить «социальный заказ», предъявляемый к ней обществом в тех или иных условиях, и на этой основе наметить общую «социологическую программу» научного познания, определяющую главные направления развития науки, основные задачи, которые она призвана решать на данном историческом этапе. Привлечение социологических категорий и принципов необходимо, далее, для осмысления социальной природы науки, ее зависимости от других сторон общественной жизни, ее воздействия на ход развития общества. С их помощью происходит «перенос» важнейших социальных функций научного знания из одних отраслей науки в другие, в результате чего наука предстает как единый, целостный социальный организм, как особый вид деятельности, различные проявления которой объединены общей ролью и общим назначением в обществе.
Ученые могут по-разному понимать цели и стимулы своей научной деятельности. Однако личные побудительные мотивы, заставляющие ученого заниматься ею, и действительные социальные причины, побуждающие общество развивать науку, — это разные вещи. Раскрыть сущность науки как общественного явления и ее социальную ценность можно только на основе философских, общесоциологических представлений о человеческом обществе.
Методологические проблемы развития науки, требующие социологического анализа, возникают главным образом тогда, когда встает вопрос, для чего нужно научное знание обществу, каким должно быть его социальное применение. Нельзя забывать, что наука может быть и созидательной, и разрушительной силой. Законы генетики, например, могут быть использованы как для повышения урожайности сельскохозяйственных культур, так и для создания бактериологического оружия. Научное знание само по себе не предопределяет однозначно способы применения его. Решение вопросов о том, каким образом и в каких целях будут применяться достижения науки, связано с философско-социологическим осмыслением прогресса научного знания. Без такого осмысления трудно оценить перспективы развития науки, степень важности для общества решаемых в ней исследовательских задач, пропорции, в которых общество должно затрачивать свои усилия на разработку тех или иных ее отраслей, формы рациональной организации научной работы и т. д. Очевидно, что только разумный подход ко всем подобным проблемам, опирающийся на идеи гуманизма и социального прогресса, способен в полной мере сделать достижения науки благом для человечества. Разработка его на основе марксистско-ленинского понимания общественной жизни имеет, таким образом, огромное методологическое значение для прогнозирования и управления развитием науки.