Православный блог Голосов: 1 Адрес блога: http://theorthodox.dreamwidth.org/ Добавлен: 2012-07-23 18:00:27

Мистицизм Нового Завета

2015-11-03 15:15:59 (читать в оригинале)

Величайшая тайна Новозаветного Откровения заключается в том, что невидимый Бог сделался видимым в Лице Единородного Сына Своего - Господа Иисуса Христа. Согласно Евангелию от Иоанна "Бога не видел никто никогда. Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Ин. 1:18). Это означает: Бог по Своей природе невидим, однако в воплощении Сына Божия Он становится видимым для человека.

Евангелие говорит нам, что Иисус Христос есть "Свет истинный, Который просвещает всякого человека" (Ин. 1:9). Это утверждение имеет исключительную важность для всей новозаветной мистики. Если Христос есть свет, значит, этот свет может быть видимым. Христос является видимым Светом, происходящим от невидимого Света - Отца: "О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, что осязали руки наши - о Слове жизни... О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам... И вот благовестие, которое мы слышали от Него: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы" (1 Ин. 1:1-6). В этих словах апостола Иоанна Богослова - вся квинтэссенция новозаветной мистики.

Божественный свет был особым образом явлен трем апостолам, - Петру, Иакову и Иоанну - когда Иисус взял их с Собой на гору и преобразился перед ними. Его лицо просияло неземным светом - это было явление Божества в Его величии и светозарной славе:

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился перед ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При этом Петр сказал Иисусу: Господи, хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, вот, облако светлое осенило их, и вот, голос из облака, говорящий: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение, Его слушайте". И услышавши ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус приступив коснулся их и сказал: "Встаньте и не бойтесь". Возведши же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса (Мф. 17:1-8).

Как мы узнаем из этого рассказа, Петр был настолько ошеломлен видением, что предложил поставить палатки, чтобы остаться на горе навсегда. Но у Иисуса был другой план. После Преображения Он с учениками сошел с горы, и здесь их уже ждали люди: множество больных и нищих, которые требовали исцеления, поддержки, наставления. И тот, кто внимательно читает Евангелие, заметит, что Христос преобразился перед Своими учениками не для того, чтобы показать им чудо, но чтобы укрепить их в вере. Им предстояло пережить вместе со Христом Его страдания на Кресте, смерть и воскресение, а потом стать Его апостолами. И вот Он дал им такой особый опыт видения Своего света, чтобы они на всю жизнь сохранили верность ему.

Среди других мистических откровений Бога человеку, описанных в Новом Завете, следует остановиться на видении Савла, о котором рассказывается в книге Деяний апостольских. Савл был гонителем молодой христианской общины, так как считал, что христиане - вредные еретики, нарушающие иудейские традиции. "Дыша угрозами и убийством", он шел в Дамаск, для того, чтобы там преследовать и уничтожать христиан. И вот, когда он был на пути, "внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл! Савл! Что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь" (Деян. 9:1-5).

С этого момента началась для Савла новая жизнь. Он обратился к христианской вере, принял Крещение с именем Павел и сделался пламенным проповедником Христа. Вместе с Петром, он считается одним из двух первоверховных апостолов христианской Церкви. Так Бог посредством мистического откровения превратил Савла в Павла - гонителя в апостола, врага в друга. Как и во многих других случаях, видение Бога явилось для Павла началом его служения Богу - служения, в котором он остался верен Богу до конца. Потому что впоследствии он, как и апостол Петр, был казнен за исповедание Христа.

Таинственные и величественные видения описаны Иоанном Богословом в книге "Апокалипсис" (Откровение). Это последняя книга Нового Завета, в которой иносказательно говорится о будущих судьбах мира. Видения и откровения Апокалипсиса являются достойным завершением всей Библии, которая от начала и до конца свидетельствует о том, что непосредственное общение с Богом и видение Его возможно для человека. Надо только, чтобы человек был чист от греха, чтобы у него было чистое сердце и чтобы он был готов посвятить свою жизнь Богу, подобно Моисею, Исаии, Павлу.

Источник: http://vsemolitva.ru

comments

---

Мистицизм Ветхого Завета

2015-10-30 16:39:32 (читать в оригинале)

С самой глубокой древности человек знал о том, что Бог по природе Своей невидим. И вместе с тем с самой глубокой древности Бог являлся человеку и давал ему возможность узнать и увидеть Себя. Библия говорит нам о Моисее, вожде израильского народа, который взошел на гору Синай и там - внутри таинственного облака - беседовал с Богом:

Моисей сказал: "Покажи мне славу Твою". И сказал Господь: "Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу имя Иеговы пред тобою"... И потом сказал Он: "Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых". И сказал Господь: "Вот место у Меня: стань на этой скале. Когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы, и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь меня сзади, а лицо Мое не будет видимо"... Встав рано поутру, Моисей взошел на гору Синай, как повелел ему Господь... И сошел Господь в облаке и остановился там близ него и провозгласил имя Иеговы. И прошел Господь пред лицом его, и возгласил: "Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный"... Моисей тотчас пал на землю, и поклонился Богу (Исх. 33:18-34:8).

Это - символическое описание того, что произошло на самом деле: Моисею было дано увидеть Бога, но так как Бога невозможно увидеть во всей Его полноте, Моисей видел Бога в ту меру, в какую был способен. Так и всякий человек может увидеть Бога в ту меру, в какую оказывается способным на это. Христианский писатель II века Феофил Антиохийский на вопрос одного язычника "Покажи мне своего Бога" ответил: "А ты покажи мне своего человека", то есть покажи, что ты как человек достоин видеть Бога. Действительно, Бога можно увидеть только в том случае, если человек внутренне чист, просветлен. Если же человек живет в грехах и нечистоте, он не может видеть Бога, потому что у него "очи души" затемнены грехом.

Другая история, описанная в Библии, говорит нам о том, как встреча с Богом может прекратить страдания человека и разрешить его вопросы и недоумения. Один праведный и благочестивый человек, по имени Иов, претерпел много страданий: он лишился семьи и всего своего богатства; вдобавок ко всему он заболел проказой. Находясь в отчаянии, он обращался к Богу с жалобами, но ему казалось, что Бог не слышит его. Тогда Он стал обвинять Бога в своих несчастьях и проклинать свою жизнь. И вот однажды он почувствовал приближение бури, и, когда буря началась, он услышал голос Бога, Который стал отвечать на все его прежние вопросы. Тогда Иов раскаялся в своих жалобах и проклятиях, и сказал Богу: "Раньше я говорил о том, чего не понимал, потому что я слышал о Тебе слухом уха, теперь же глаза мои видят Тебя. Поэтому я раскаиваюсь в прахе и пепле".

Часто случается, что человек находится в отчаянных обстоятельствах и молится Богу, но не слышит ответа. Бывают такие безнадежные ситуации, при которых человеку кажется, что все в жизни кончено, и он уже не ждет ничего хорошего. Или бывает такая болезнь, при которой кажется, что исцеление невозможно. И вдруг приходит помощь от Бога - и человек понимает, что Бог явным образом вмешался в его жизнь. Так среди страданий, несчастий и болезней человек может встретить Бога. И тогда от радости этой встречи он забывает все свои прежние горести, потому что нет ничего прекраснее встречи с Богом и видения Бога.

В Ветхом Завете описано множество других видений, когда Бог открывался человеку и беседовал с ним лицом к лицу. Особенно много видений Бога содержится в книгах пророков. Вот, к примеру, одно из видений пророка Исаии: "...Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном... Вокруг Него стояли серафимы... и взывали они друг ко другу и говорили: Свят, свят, свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!.. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами - и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа!" (Ис. 6:1-5). Далее описывается, как к пророку Исаии приблизился один из серафимов, у которого в руках был горящий уголь: он прикоснулся этим углем к устам пророка и объявил о прощении грехов его. После этого Бог послал Исаию проповедовать слово Божие народу израильскому - "глаголом жечь сердца людей", как сказал об этом Пушкин.

Мы видим, с каким трепетом ветхозаветный человек относится к встрече с Богом. Ему кажется, что он должен умереть после того, как увидит Бога, потому что этот опыт превышает человеческие силы. Он сознает свое ничтожество перед лицом величия Божия и не может поверить в то, что произошло: Он увидел Бога и остался жив.

Вместе с тем мы понимаем, что Бог открывает Себя человеку не просто для того, чтобы показать чудо и явить Свое величие. Он открывается человеку с определенной целью - чтобы призвать его на служение. В данном случае Бог призывает Исаию на пророческое служение - "обходить моря и земли"; в других случаях Бог зовет людей на служение апостола, учителя, священника. Вообще же у каждого человека есть свое служение и свое призвание. И у каждого может быть свой опыт встречи с Богом и свои личные отношения с Богом.

Источник: http://vsemolitva.ru

comments

---

О диаволе и демонах

2015-10-21 12:04:31 (читать в оригинале)

Диавол - существо, которое Бог создал благим, добрым, светоносным (греческое слово "Эосфорос" и латинское "Люцифер" означают "светоносец"). В результате противления Богу, божественной воле и божественному Промыслу светоносец отпал от Бога. С тех пор, как произошло отпадение светоносца и некоторой части ангелов от Бога, в мире появилось зло. Оно не было создано Богом, но было привнесено свободной волей диавола и демонов.

Часто спрашивают: почему Бог допустил зло? Нет ли хотя бы косвенной вины Бога в том, что зло было привнесено в мир? Ответить на этот вопрос трудно. Церковь предлагает нам учение, которое мы должны принять на веру, но которое человеческий ум не в состоянии осмыслить. Единственное, что можно сказать в объяснение этого учения, - давайте смотреть на себя и судить по себе. Каждый из нас - существо, созданное по образу и подобию Божию. Мы это сознаем, сознаем и то, в чем заключается наше религиозное призвание. И тем не менее нередко оказываемся не на стороне Бога, а на стороне диавола, и делаем свой выбор не в пользу добра, а в пользу зла. Нечто подобное произошло и с самим диаволом: созданный благим и светоносным, он добровольно избрал зло и стал врагом Бога.

Отпав от Бога, диавол и демоны стали носителями зла. Означает ли это, что связь между ними и Богом прервалась? Нет. Между Богом и диаволом сохранились личные взаимоотношения, которые продолжаются и сейчас. Мы можем это видеть по начальным страницам Книги Иова, где говорится о том, что диавол предстал перед Богом вместе с ангелами, в числе других "сынов Божиих", и Господь сказал ему: "Обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова?" (Иов 1:8). Если можно так выразиться, этим вопросом Бог провоцирует диавола на некие действия по отношению к Иову. И сатана говорит: "Да, действительно Иов праведен, верен Тебе, но это потому, что Ты создал для него такие условия; измени эти условия, и он падет, как падают прочие люди". На это Господь ответил ему, что отдает ему тело Иова, но запрещает касаться его души. Одни понимают это повествование как притчу, другие - как реальную историю, но суть дела в том, что, согласно Библии, диавол, во-первых, находится в зависимости от Бога и не свободен в своих действиях, во-вторых, он действует только в тех границах, в которых Бог это ему позволяет.

Каким должно быть отношение христианина к диаволу? Сегодня мы наблюдаем две крайности. С одной стороны, среди современных христиан немало тех, кто вообще не верит в реальность диавола, не верит в его способность влиять на их жизнь. Некоторые думают, что диавол - это мифическое существо, в котором персонифицировано мировое зло. С другой стороны, есть немало людей, которые придают диаволу преувеличенное значение, которые убеждены, что диавол влияет на все стороны жизни человека, и всюду видят его присутствие. Такие верующие постоянно боятся, что диавольские силы так или иначе на них подействуют.

На этой почве существует множество суеверий, от которых не свободны и люди церковные. Придумано множество "народных средств", которые препятствовали бы сатане проникнуть в человека. Например, некоторые люди, зевая, крестят рот, чтобы через него не вошел диавол. Иные успевают за один зевок перекрестить рот трижды. Мне приходилось слышать разговоры о том, что на правом плече у нас сидит ангел, а на левом - бес: осеняя себя крестным знамением, мы крестимся справа налево, перебрасывая ангела с правого плеча на левое, дабы он вступил в борьбу с бесом и победил его (соответственно, католики, которые крестятся слева направо, перекидывают беса на ангела). Кому-то это может показаться смешным и нелепым, но ведь есть люди, которые в это верят. И, к сожалению, это не анекдоты, а реальные разговоры, которые можно слышать в некоторых монастырях, духовных семинариях, приходах. Люди, которые так мыслят, живут в уверенности, что вся жизнь пронизана диавольским присутствием. Я слышал однажды, как иеромонах, выпускник духовной академии, учил верующих: когда вы встаете утром, то, прежде чем засунуть ноги в тапочки, перекрестите тапочки, потому что в каждом из них сидит бес. При таком отношении, вся жизнь превращается в пытку, потому что вся она пронизана страхом, постоянным опасением, что человека "испортят", сглазят, что на него наведут нечистую силу и т. д. С христианским отношением к диаволу все это ничего общего не имеет.

Чтобы понять, каким должно быть истинно христианское отношение к диаволу, мы должны обратиться, во-первых, к нашему богослужению, к таинствам, и, во-вторых - к учению Святых Отцов. Таинство Крещения начинается с заклинаний, обращенных к диаволу: смысл этих заклинаний - в том, чтобы изгнать диавола, гнездящегося в сердце человека. Затем новокрещаемый вместе со священником и восприемниками обращается к западу. Священник спрашивает: "Отрекаешься ли ты от сатаны, и всех дел его, и всего воинства его, и всей гордыни его?", Тот отвечает трижды: "Отрекаюсь". Священник говорит: "Дунь и плюнь на него". Это символ, в котором содержится очень глубокий смысл. "Дунь и плюнь на него" значит "относись к диаволу с презрением, не обращай на него внимания, он не заслуживает ничего большего".

В святоотеческой, в частности, монашеской, литературе отношение к диаволу и демонам характеризуется спокойным бесстрашием - иногда даже с оттенком юмора. Можно вспомнить историю о святом Иоанне Новгородском, который оседлал беса и заставил его свозить его в Иерусалим. Вспоминается и история из жизни Антония Великого. К нему пришли путники, которые долго шли через пустыню, и по дороге от жажды у них умер осел. Они приходят к Антонию, а он им говорит: "Что ж вы осла-то не уберегли?" Они с удивлением спрашивают: "Авва, откуда ты знаешь?", - на что тот спокойно отвечает: "Мне бесы рассказали". Во всех этих историях отражено подлинно христианское отношение к диаволу: с одной стороны, мы признаем, что диавол - это реальное существо, носитель зла, но, с другой, мы понимаем, что диавол действует лишь в рамках, установленных Богом, и никогда не сможет эти рамки преступить; более того, человек может взять диавола под контроль и управлять им.

В молитвах Церкви, в богослужебных текстах и в творениях Святых Отцов подчеркивается, что сила диавола иллюзорна. В арсенале диавола есть, конечно, разнообразные средства и способы, с помощью которых он может влиять на человека, у него есть огромный опыт всякого рода действий, направленных во вред человеку, но применить его он может лишь в том случае, если человек ему это позволит. Важно помнить, что диавол не может ничего нам сделать, если мы сами не откроем ему вход - дверь, форточку или хотя бы щель, через которую он проникнет.

Приходится сожалеть о том, что книжки и брошюры, в которых роль диавола всячески преувеличивается, издаются и продаются в церковных лавках. Происходит это от невежества, от духовной нечуткости, от незнания учения Святых Отцов. Православное учение о диаволе выражено преподобным Иоанном Дамаскиным в тридцати строках. А наши доморощенные богословы пишут книжку за книжкой о диаволе и демонах, запугивают народ Божий, портят людям жизнь.

Вход диаволу в душу человека открывают магия, чародейство, лечение у экстрасенсов и колдунов. Мы не утверждаем, что все экстрасенсы и так называемые "народные целители" действуют исключительно под влиянием демонических сил. Но в подавляющем большинстве это люди, в чьих руках концентрируются силы и энергии, природу которых они сами не знают. Нередко, исцеляя одно, они повреждают другое. Были случаи, когда человек избавлялся с их помощью от головных болей, но при этом делался психически больным. И самое ужасное, что эти "целители" делают человека зависимым от себя, а всякая форма зависимости - это та самая дверь, через которую может проникнуть диавол. Наркотическая, алкогольная, сексуальная, психическая и иные формы зависимости представляют огромную духовную опасность. Христиане должны всячески заботиться о том, чтобы ни от чего в этой жизни не быть в зависимости, чтобы духовно и телесно быть максимально свободными. Человек, который контролирует свой рассудок, свое сердце, свои поступки, всегда может противостать сатане. Тот же, кто оказывается рабом какой-либо страсти или порока, становится неспособным отразить натиск диавола.

Вы можете спросить: насколько диавол вообще способен воздействовать на нашу мысль? Насколько он вообще знает, чту происходит в наших мыслях и в нашем сердце? Насколько он компетентен в вопросах духовной жизни? Сложилось убеждение, что у диавола нет прямого знания о наших внутренних процессах. В то же время, будучи весьма опытным, - он ведь в течение истории имел дело с миллиардами людей и с каждым "работал" индивидуально, - он использует эти свои навыки и по внешним признакам распознает, чту происходит у человека внутри. И ищет наиболее уязвимые места. Скажем, когда человек пребывает в унынии, диаволу очень легко воздействовать на него. Но единственное, на что диавол способен, - это подбросить человеку какой-либо греховный помысел, например, мысль о самоубийстве. И делает он это не потому, что ему открыт внутренний мир человека, его сердце, но лишь ориентируясь на внешние признаки. Внушив человеку какие-то помыслы, диавол не способен проконтролировать, что произойдет с ними дальше. И если человек умеет различать, какая мысль пришла от Бога, какая от его собственного человеческого естества, а какая от диавола, и отвергать греховные мысли при самом их появлении, диавол ничего сделать не сможет. Диавол становится сильнее по мере того, как греховный или страстный помысел проникает в человеческий ум.

У Святых Отцов есть учение о постепенном и поэтапном проникновении греховного помысла в душу человека. С этим учением вы можете познакомиться, прочитав "Добротолюбие" или "Лествицу" святого Иоанна Синайского. Суть этого учения в том, что греховный или страстный помысел поначалу появляется лишь где-то на горизонте человеческого ума. И если человек, как говорят Отцы Церкви, "стоит на страже своего ума", он может отвергнуть этот помысел, "дунуть и плюнуть" на него, и он исчезнет. Если же человек заинтересуется помыслом, начнет рассматривать его, беседовать с ним, он завоевывает в уме человека все новые и новые территории - до тех пор, пока не охватит все его естество, - душу, сердце, тело, - и не подвигнет на совершение греха.

Путь диаволу и демонам к душе и сердцу человека открывают различного рода суеверия. Хотел бы подчеркнуть: вера прямо противоположна суеверию. С суевериями Церковь всегда вела жесткую борьбу - именно потому, что суеверие - суррогат, подмена истинной веры. Истинно верующий человек сознает, что есть Бог, но есть и темные силы; он разумно и сознательно строит свою жизнь, ничего не боится, возлагая всю надежду на Бога. Суеверный человек - по слабости, или по глупости, или под влиянием каких-либо людей или обстоятельств - подменяет веру набором верований, примет, страхов, из которых складывается какая-то мозаика, которую он и принимает за религиозную веру. Нам, христианам, надлежит всячески гнушаться суевериями. Нужно относиться ко всякому суеверию с тем презрением, с каким мы относимся к диаволу: "Дуни и плюни на него".

Вход диаволу в душу человека открывается и через грехи. Конечно, мы все грешим. Но грех греху рознь. Есть человеческие слабости, с которыми мы боремся, - то, что мы называем мелкими грехами и пытаемся преодолеть. Но есть грехи, которые, даже совершенные один раз, открывают ту дверь, через которую диавол проникает в ум человека. К этому может привести любое сознательное нарушение нравственных норм христианства. Если человек систематически нарушает, например, нормы супружеской жизни, он теряет духовную бдительность, теряет трезвение, целомудрие, то есть целостную мудрость, которая защищает его от нападений диавола.

Опасна, кроме того, всякая раздвоенность. Когда человек, подобно Иуде, начинает, помимо основной ценности, составляющей религиозную сердцевину жизни, прилепляться к другим ценностям, и его совесть, его ум и сердце раздваиваются, человек становится весьма уязвимым для действия диавола.

Хотел бы также остановиться несколько подробнее на явлении "отчитывании", имеющем глубокие исторические корни. В Древней Церкви, как известно, существовали экзорцисты - люди, которым Церковь поручала изгонять бесов из одержимых. Церковь никогда не воспринимала беснование как психическую болезнь. Мы знаем из Евангелия немало случаев, когда в человеке поселялся бес, несколько бесов, или даже целый легион, и Господь Своею силою их изгонял. Затем дело изгнания бесов продолжили апостолы, а позже - те самые экзорцисты, которым Церковь поручала эту миссию. В последующие столетия служение экзорцистов как особое служение внутри Церкви практически исчезло, но все-таки сохранялись (и до сих пор сохраняются) люди, которые занимаются изгнанием бесов из одержимых либо по поручению Церкви, либо по собственной инициативе.

Нужно знать, что, с одной стороны, бесноватые - это реальность, с которой Церковь сталкивается в повседневной жизни. Действительно, есть люди, в которых живет бес, проникший в них, как правило, по их вине - потому что они тем или иным способом открыли для него доступ внутрь себя. И есть люди, которые молитвой и специальными заклинаниями, подобными тем, что священник читает перед совершением таинства Крещения, изгоняют бесов. Но на почве "отчитывания" существует множество злоупотреблений.

Известны случаи, когда священники самовольно берут на себя роль экзорцистов, начинают привлекать бесноватых и создают вокруг себя целые общины. Не сомневаюсь в том, что есть священнослужители, владеющие божественной исцеляющей силой и действительно способные изгонять из людей бесов. Но у таких священнослужителей должна быть на это официальная санкция Церкви. Если человек возлагает на себя такую миссию по собственной инициативе, это чревато большими опасностями.

Однажды в частной беседе один достаточно известный экзорцист, православный священнослужитель, вокруг которого собираются толпы людей, признался: "Я не знаю, как это происходит". Кому-то из посетителей говорил: "Если у тебя нет уверенности в том, что ты действительно бесноватый, лучше туда не приходи, а то бес может выйти из другого человека и войти в тебя". Как видим, даже этот известный и уважаемый экзорцист не владел в полной мере теми процессами, которые происходят на почве "отчитывания", и не вполне понимал "механику" изгнания бесов из одного человека и вхождения их в другого.

Бывает также, что у человека появляются признаки психического заболевания, а близкие видят в этом влияние бесов. Конечно, психически больной человек более уязвим для действия бесов, чем человек духовно и умственно здоровый, но это еще не значит, что он нуждается в отчитке. Для лечения психически больных необходим психиатр, а не священник. Но очень важно, чтобы священник умел различать явления духовного и психического порядка, чтобы не принимал психическую болезнь за беснование. Если он пытается исцелять дефекты психики путем отчитывания, результат может быть обратный, прямо противоположный ожидаемому. Человек с неуравновешенной психикой, попадая в ситуацию, где люди кричат, визжат и т. п., может нанести непоправимый вред своему духовному, душевному и психическому здоровью.

В заключение хотелось бы сказать о том, что действие, власть и сила диавола имеют временный характер. На какое-то время диавол отвоевал себе у Бога некую духовную территорию, некое пространство, на котором он действует так, будто является там господином. По крайней мере, он старается создать иллюзию того, что есть область в духовном мире, где он властвует. Таким местом верующие считают ад, где оказываются люди, погрязшие в грехах, не принесшие покаяние, не вставшие на путь духовного совершенствования, не обретшие Бога. В Великую субботу мы услышим замечательные и очень глубокие слова о том, что "царствует ад, но не вечнует над родом человеческим", и о том, что Христос Своим искупительным подвигом, Своей смертью на кресте и сошествием во ад уже одержал победу над диаволом - ту самую победу, которая станет окончательной после Его Второго пришествия. И ад, и смерть, и зло продолжают существовать, как они существовали до Христа, но им уже подписан смертный приговор, диавол знает, что его дни сочтены (я говорю не о его днях как существа живого, но о той власти, которой он временно располагает).

"Царствует ад, но не вечнует над родом человеческим". Это означает, что человечество не всегда будет находиться в том положении, в котором находится сейчас. И даже тот, кто оказался в царстве диавола, в аду, не лишается любви Божией, потому что и в аду присутствует Бог. Преподобный Исаак Сирин называл богохульным мнение о том, что грешники в аду лишены любви Божией. Любовь Божия присутствует всюду, но она действует двояко: на тех, кто находится в Царстве Небесном, она действует как источник блаженства, радости, вдохновения, для тех же, кто находится в царстве сатаны, это бич, источник мучений.

Мы должны помнить и о том, о чем говорится в Откровении святого Иоанна Богослова: окончательная победа Христа над антихристом, добра над злом, Бога над диаволом, будет одержана. В Литургии Василия Великого мы слышим, что Христос сошел Крестом во ад, чтобы разрушить царство диавола и привести всех людей к Богу, то есть Своим присутствием и благодаря Своей крестной смерти Он пронизал Собою все то, что мы субъективно воспринимаем как царство диавола. А в стихирах, посвященных Кресту Христову, мы слышим: "Господи, оружие на диавола Крест Твой дал еси нам"; там же говорится, что Крест - это "ангелов слава и демонов язва", это орудие, перед которым трепещут демоны, "трепещет и трясется" диавол.

Значит, мы перед диаволом не беззащитны. Наоборот, Бог делает все, чтобы максимально оградить нас от влияния сатаны, Он дает нам Свой Крест, Церковь, таинства, Евангелие, христианское нравственное учение, возможность постоянного духовного совершенствования. Он дает нам такие периоды, как Великий пост, когда мы можем особое внимание уделять духовной жизни. И в этой нашей духовной борьбе, в борьбе за самих себя, за наше духовное выживание, Бог Сам находится рядом с нами, и Он будет с нами во все дни до скончания века.

Источник: http://vsemolitva.ru

comments

---

О рае

2015-09-21 14:54:27 (читать в оригинале)

Решив из видимой и невидимой природы создать по образу и подобию Своему человека — чтобы он был как бы некоторым царем и начальником всей земли и того, что на ней, — Бог приготовил для него как бы некоторый дворец, где обитая, он проводил бы блаженную и довольную жизнь. Это и был божественный рай, насажденный руками Божиими в Эдеме, — хранилище веселия и всякой радости, ибо слово «Эдем» означает наслаждение. Он находился на востоке, возвышаясь над всею землею. В нем было совершеннейшее благорастворение. Тончайший и чистейший воздух окружал его; вечно цветущие растения украшали его. Он был насыщен благовонием, наполнен светом и превосходил всякое представление чувственной прелести и красоты. Это была подлинно божественная страна и достойное жилище для созданного по образу Божию. Ни одно неразумное животное не обитало в раю: в нем жил один только человек, создание божественных рук.

Посреди же рая Бог насадил древо жизни и древо познания. Древо познания должно было служить некоторым испытанием и искушением для человека и упражнением его послушания и непослушания. Поэтому оно и было названо «древом познания добра и зла» (Быт. 2:9, 17). Впрочем, это название, может быть, было дано ему потому, что оно сообщало вкушающим способность познавать свою собственную природу. Это было хорошо для совершенных, но худо для не достигших совершенства и одержимых сладострастными влечениями, подобно тому как твердая пища вредна для младенцев, имеющих нужду в молоке. В самом деле, сотворивший нас Бог не хотел, чтобы мы заботились и суетились о многом (Лк. 10:41) и чтобы мы были расчетливы и предусмотрительны касательно нашей собственной жизни. Но Адам это подлинно испытал, ибо, вкусив, он узнал, что был наг, и надел на себя опоясание, ибо взяв листья смоковницы, он опоясался ими (Быт. 3:7). До вкушения же «беста оба нага, Адам и Ева — и не стыдястася» (Быт. 2:25). И Бог хотел, чтобы мы были столь же бесстрастны — ибо это есть вершина бесстрастия. Он хотел также, чтобы мы были свободны от забот и имели одно дело, свойственное ангелам, т.е. непрестанно и немолчно воспевали Создателя, наслаждались Его созерцанием и возлагали на Него наши заботы. Это и возвестил он нам чрез пророка Давида: «возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает» (Пс. 54:23). И в Евангелии, поучая Своих учеников, Он говорит: «не пецытеся душею вашею, что ясте,... ни телом вашим, вo что облечетеся» (Мф. 6:25). И потом: «ищите... царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6:33). И Марфе Он сказал: «Марфо! Марфо! печешися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу, Мария, же благую часть избра, яже не отимется от нея» (Лк. 10:41, 42), т. е. сидеть у ног Его и слушать слова Его.

Что же касается древа жизни, то оно было или деревом, имевшим силу подавать жизнь, или деревом, от которого могли питаться только достойные жизни и не подлежащие смерти. Некоторые представляли себе рай чувственным, другие духовным. Мне же кажется, что соответственно тому, как человек был создан вместе и чувственным, и духовным, так и священнейший его удел был вместе и чувственным, и духовным, и имел две стороны; ибо телом человек, как мы сказали, обитал в божественнейшем и прекраснейшем месте, душою же жил в месте, несравненно более высоком и несравненно более прекрасном, имея жилищем обитавшего в нем Бога и облекаясь в Него, как в светлую ризу, покрываясь Его благодатию и наслаждаясь, подобно какому-нибудь новому ангелу, только сладчайшим плодом Его лицезрения и питаясь им; это и справедливо названо древом жизни, ибо сладость божественного общения сообщает удостоившимся его жизнь, не прерываемую смертию. То же самое назвал Бог и «всяким древом», сказав: «от всякого древа, еже в Раи, снедию снеси» (Быт. 2:16), ибо Сам Он есть все, в Котором и чрез Которого «всяческая... состоятся» (Кол. 1:17).

А древо познания добра и зла есть распознание многообразного зрелища, т. е. познание собственной природы. Это познание, из себя самого раскрывая величие Творца, прекрасно для совершенных и утвердившихся в божественном созерцании и не боящихся падения, ибо они вследствие продолжительного упражнения приобрели некоторый навык в таком созерцании. Но не хорошо оно для тех, которые еще неопытны и подвержены сладострастным влечениям. Так как они не укрепились в добре и еще недостаточно утвердились в привязанности к одному только прекрасному, то их обыкновенно привлекает к себе и развлекает забота о собственном теле.

Таким образом, я думаю, что божественный рай был двоякий, и поэтому одинаково правильно учили богоносные отцы — как те, которые держались одного взгляда, так и те, которые держались другого. Выражение же: «всякое древо», возможно понять в смысле познания силы Божией, приобретаемого из рассматривания творений, как говорит божественный Апостол: «невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть» (Рим. 1:20). Но выше всех этих мыслей и созерцаний — мысль о нас самих, т. е. о нашем составе, по слову божественного Давида: «удивися разум твой от мене» (Пс. 138:6), т. е. от моего устройства. Однако для Адама, который был только что сотворен, это познание было опасно по причинам, о которых мы сказали.

Под древом жизни можно разуметь также то величайшее познание, которое мы почерпаем из рассмотрения всего чувственного, и тот путь, которым мы через это познание восходим к Родоначальнику, Творцу и Причине всего существующего. Это Бог и назвал «всяким древом», т. е. полным и нераздельным, приносящим одну только привязанность к добру. Древо же познания добра и зла можно понимать в смысле чувственной, доставляющей удовольствие пищи, которая хотя и кажется приятною, однако по существу является для вкушающего причиною зла; ибо Бог говорит: «от всякого древа, еже в Раи, снедию снеси» (Быт. 2:16), выражая этим, как я думаю, следующее: от всех творений восходи ко мне — Творцу и со всех них собери один плод — Меня, истинную жизнь; пусть все приносит тебе, в качестве плода, жизнь и общение со Мною полагай основой своего существования; ибо таким образом ты будешь бессмертен. «От древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в онь же аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт. 2:17); ибо, согласно естественному порядку, чувственная пища есть восполнение утерянного, и она выбрасывается вон и истлевает; и нельзя остаться нетленным тому, кто питается чувственной пищей.

Источник: http://vsemolitva.ru

comments

---

О Святой Троице

2015-09-14 14:24:23 (читать в оригинале)

Итак, веруем во единого Бога, единое начало, безначального, несозданного, нерожденного, нетленного, равно и бессмертного, вечного, бесконечного, неописуемого, беспредельного, всемогущего, простого, несложного, бестелесного, чуждого истечения, бесстрастного, неизменяемого и непременяемого, невидимого, — источника благости и правды, свет умственный и неприступный, — в силу, никакою мерою неопределимую и только собственною волею измеряемую, — ибо все, что восхощет, может, — всех тварей видимых и невидимых создательницу, всеобъемлющую и сохраняющую, обо всем промышляющую, вседержительную, над всем начальствующую и царствующую царствием нескончаемым и бессмертным, не имеющую никакого соперника, все наполняющую, ничем не объемлемую, но всеобъемлющую, содержащую и все превышающую, которая проникает все сущности, сама оставаясь чистою, пребывает вне пределов всего и изъята из ряда всех существ как пресущественная и превыше всего сущая, пребожественную, преблагую, преисполненную, которая устанавливает все начальства и чины, а сама выше всякого начальства и чина, выше сущности, жизни, слова и разумения, которая есть сам свет, сама благость, сама жизнь, сама сущность, так как не имеет от другого ни бытия, ни чего-либо из того, что есть, но сама есть источник бытия для всего существующего, жизни — для всего живущего, разума — для всего разумного, причина всех благ для всех существ, — в силу, которая знает все прежде бытия всего, единую сущность, единое Божество, единую силу, единое хотение, единое действие, единое начало, единую власть, единое господство, единое царство, в трех совершенных ипостасях познаваемую и покланяемую единым поклонением, веруемую и почитаемую от всякой словесной твари (в ипостасях), неслитно соединенных и нераздельно разделенных, что и непостижимо, — в Отца и Сына и Духа Святаго, во имя Которых мы и крестились, ибо так Господь заповедал крестить Апостолам, сказав: «крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19).

(Веруем) во единого Отца, начало всего и причину, не от кого-либо рожденного, Который один только не имеет причины и не рожден, Творца всего, но Отца, по естеству, одного Единородного Сына Его, Господа же и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и в изводителя Всесвятого Духа. И во единого Сына Божия Единородного, Господа нашего, Иисуса Христа, рожденного от Отца прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, чрез Которого все произошло. Говоря о Нем: «прежде всех веков», — мы показываем, что Его рождение — безвременно и безначально; ибо не из не сущего приведен в бытие Сын Божий, «сияние славы и образ Ипостаси» Отчей (Евр. 1:3), живая премудрость и сила, Слово ипостасное, существенный, совершенный и живой образ невидимого Бога; но Он присно был с Отцем и в Отце, из Которого родился вечно и безначально. Ибо Отец никогда не существовал, когда не было бы Сына, но вместе Отец, вместе и Сын, от Него рожденный. Ибо Отец без Сына не назывался бы Отцем, если бы существовал когда-либо без Сына, то не был бы Отцем, и если после стал иметь Сына, то также после сделался Отцем, не будучи прежде Отцем, и подвергся бы изменению в том, что, не быв Отцем, стал Им, а такая мысль есть ужаснее всякого богохульства, ибо нельзя сказать о Боге, чтобы Он не имел естественной силы рождения, а сила рождения состоит в способности родить из себя, т. е. из собственной сущности, существо, подобное себе по естеству.

Итак, нечестиво было бы утверждать о рождении Сына, что оно произошло во времени и что бытие Сына началось после Отца. Ибо мы исповедуем рождение Сына от Отца, то есть из Его естества. И если мы не допустим, что Сын изначала существовал вместе с Отцем, от Которого Он рожден, то введем изменение ипостаси Отца в том, что Отец, не будучи Отцем, после сделался Отцем. Правда, тварь произошла после, но не из существа Божия; а волею и силою Божиею приведена из небытия в бытие, и поэтому не произошло никакого изменения в естестве Божием. Ибо рождение состоит в том, что из сущности рождающего производится рождаемое, подобное по сущности; творение же и создание состоит в том, что творимое и созидаемое происходит извне, а не из сущности творящего и созидающего, и есть совершенно неподобно по естеству.

Поэтому в Боге, Который один только бесстрастен, неизменяем, непреложен и всегда одинаков, бесстрастно как рождение, так и творение. Ибо, — будучи по естеству бесстрастен и чужд истечения, потому что прост и несложен, — Он не может подлежать ни страданию, ни истечению ни в рождении, ни в творении, и не имеет нужды ни в чьем содействии. Но рождение (в Нем) безначально и вечно, так как оно есть действие Его естества и происходит из Его существа, иначе рождающий потерпел бы изменение, и был бы Бог первый и Бог последующий, и произошло бы приумножение. Творение же у Бога, как действие хотения, не совечно Богу. Ибо приводимое из небытия в бытие не может быть совечно Безначальному и всегда Сущему. Бог и человек творят неодинаково. Человек ничего не приводит из не сущего в бытие, но, что делает, делает из прежде существовавшей материи, не только пожелав, но и прежде обдумав и представив в уме то, что хочет сделать, потом уже действует руками, принимает труды, утомление, а часто не достигает цели, когда усердное делание не выходит так, как хочется; Бог же, только восхотев, вывел все из не сущего в бытие: равным образом не одинаково и рождают Бог и человек. Бог, будучи безлетным и безначальным, и бесстрастным, и свободным от истечения, и бестелесным, и единым только, и бесконечным и рождает безлетно и безначально, и бесстрастно, и без истечения, и вне сочетания, и непостижимое Его рождение не имеет ни начала, ни конца. Безначально рождает Он, потому что неизменяем; — без истечения потому, что бесстрастен и бестелесен; — вне сочетания потому, что опять и бестелесен, и есть един только Бог, не имеющий нужды в ком-либо другом; — бесконечно же и непрестанно потому, что и безлетен, и безвременен, и бесконечен, и всегда одинаков, ибо, что безначально, то бесконечно, а что бесконечно по благодати, то отнюдь не безначально, как, например, Ангелы.

Итак, присносущный Бог рождает Слово Свое совершенное безначально и нескончаемо, чтобы не рождал во времени Бог, имеющий высшие времени и естество, и бытие. Человек же, как очевидно, рождает противным образом, потому что подлежит и рождению, и истлению, и истечению, и размножению, и облечен телом, и в естестве человеческом заключается пол мужской и женский, и муж имеет нужду в пособии жены. Но да будет милостив Тот, Который выше всего и Который превосходит всякую мысль и разумение.

Итак, святая Кафолическая и Апостольская Церковь учит вместе и об Отце, и о Единородном Его Сыне, из Него рожденном безлетно, без истечения, бесстрастно и непостижимо так, как ведает это один только Бог всяческих. Как вместе существуют и огонь, и свет, из него происходящий, — не прежде огонь, а потом уже свет, но вместе — и как свет, всегда рождающийся из огня, всегда есть в огне и никогда от него не отделяется, — так и Сын рождается из Отца, никак не отделяясь от Него, но всегда пребывая в Нем. Но свет, неотделимо рождающийся от огня и всегда в нем пребывающий, не имеет собственной, по сравнению с огнем, ипостаси, ибо он есть природное свойство огня; Сын же Божий Единородный, из Отца рожденный нераздельно и неразлучно и в Нем всегда пребывающий, имеет Свою собственную ипостась, сравнительно с ипостасью Отца.

Итак, Сын называется Словом и «сиянием», потому что рожден от Отца без всякого сочетания и бесстрастно, и безлетно, и без истечения, и неразлучно; (называется) же «Сыном» и образом Отчей ипостаси потому, что Он совершен, ипостасен и во всем подобен Отцу, кроме нерожденности (αγεννησια); (называется) «Единородным» потому, что Он один только от одного Отца рожден единственным образом, ибо никакое другое рождение не подобно рождению Сына Божия, и нет другого Сына Божия. Дух Святый, хотя исходит от Отца, но не по образу рождения, а по образу исхождения. Здесь другой образ бытия, также непостижимый и неведомый, как и рождение Сына (Божия). Поэтому все, что имеет Отец, имеет и Сын, кроме нерожденности, которая означает не различие в сущности или в достоинстве, а образ бытия — подобно тому как Адам, который не рожден, ибо он — творение Божие, и Сиф, который рожден, ибо он — сын Адамов, и Ева, которая вышла из ребра Адамова, ибо она не была рождена, различаются друг от друга не по природе, ибо они — люди, но образом бытия.

Должно знать, что слово αγενητον, когда пишется через одно ν, означает нечто несотворенное, т. е. не происшедшее; когда же чрез два νν (αγεννητον), то означает нерожденное (μη γεννηθεν). И по первому значению слова сущность от сущности различается: ибо иное есть сущность несотворенная, означаемая словом с одним ν, и иное, — сущность произведенная (γενητη) или сотворенная. По второму же значению сущность от сущности не различается. Ибо первая ипостась всякого вида животных не рождена (αγεννητος), а не несотворена (ονκ αγενητος); ибо все они сотворены Создателем и приведены в бытие Словом; но не родились, ибо прежде не существовало другого однородного существа, из которого они могли бы родиться.

Итак, что касается первого значения, то слово αγενητος приличествует трем пребожественным ипостасям Святого Божества, ибо они единосущны и несозданны; второе же значение αγεννητος — никак. Ибо один только Отец нерожден, потому что Он имеет бытие не из другой какой-либо ипостаси; и один только Сын рожден, потому что из сущности Отца родился безначально и безлетно; и один только Дух Святый исходящ, потому что из сущности Отца не рождается, но исходит. Так учит Божественное Писание, хотя образ рождения и исхождения пребывает для нас непостижимым.

Должно знать и то, что наименования отечества, сыновства и исхождения не от нас перенесены на блаженное Божество, но, напротив, нам переданы оттуда, как говорит божественный Апостол: «сего ради преклоняю колена моя ко Отцу, ...из Него же всяко отечество на небесех и на земли» (Еф. 3:14-15).

Если же говорим, что Отец есть начало Сына и больше Его (Ин. 14:28), то этим не показываем, что Он первенствует пред Сыном по времени или по естеству; ибо чрез Него Отец «веки сотвори» (Евр. 1:2). Не первенствует и в каком-либо другом отношении, если не в отношении причины; то есть потому, что Сын родился из Отца, а не Отец из Сына, что Отец есть виновник Сына по естеству, подобно тому, как не говорим, что огонь происходит из света, но, напротив, свет от огня. Итак, когда услышим, что Отец есть начало и больше Сына, то должны разуметь Отца как причину. И как не говорим, что огонь — одной сущности, а свет -другой, так нельзя говорить, что Отец — одной сущности, а Сын — иной, но (оба) — одной и той же. И как говорим, что огонь сияет чрез выходящий из него свет, и не полагаем, что свет, происходящий из огня, есть служебный его орган, а, напротив, есть естественная его сила; так говорим и об Отце, что все, что делает Отец, делает чрез Единородного Сына Своего не как чрез служебное орудие, но как чрез естественную и ипостасную Силу; и как говорим, что огонь освещает и опять говорим, что свет огня освещает, так все, что «творит Отец, и Сын такожде творит» (Ин. 5:19). Но свет не имеет особенной от огня ипостаси; Сын же есть совершенная ипостась, неотлучная от Отчей ипостаси, как это мы выше показали. Невозможно, чтобы среди тварей был найден образ, во всем сходно показывающий в себе самом свойства Святой Троицы. Ибо сотворенное и сложное, скоротечное и изменчивое, описуемое и имеющее образ и тленное — как в точности объяснит чуждую всего этого пресущественную Божественную сущность? А известно, что всякая тварь подчинена большей части таких свойств и по самому естеству подлежит истлению.

Подобным образом веруем и во единого Духа Святаго, Господа животворящего, из Отца исходящего и в Сыне почивающего, Отцу и Сыну «спокланяема» и «сславима», как и единосущного и совечного; в Духа от Бога, Духа «правого», владычествующего, источника премудрости, жизни и освящения; в Бога, со Отцем и Сыном сущего и называемого, несозданного, Полноту, Творца, Вседержителя, всесовершающего, всесильного, бесконечно могущественного, обладающего всякой тварью и не подчиненного господству, в Духа боготворящего, и небоготворимого; наполняющего, не наполняемого; сообщающего, но ничего не заимствующего; освящающего и не освящаемого, Утешителя, как принимающего моления всех; во всем подобного Отцу и Сыну; от Отца исходящего, чрез Сына подаваемого и «воспринимаемого» всею тварью; чрез Себя Самого творящего и осуществляющего все без изъятия, освящающего и сохраняющего; ипостасного, существующего в Своей собственной ипостаси, неотлучного и неотделимого от Отца и Сына; имеющего все, что имеет Отец и Сын, кроме нерожденности и рожденности; ибо Отец безвиновен и нерожден, потому что не есть от кого-либо, но Сам от Себя имеет бытие и из того, что имеет, ничего не имеет от другого; напротив, Он Сам есть для всего начало и причина того образа, как оно существует от природы. Сын же от Отца — по образу рождения; Дух же Святый, хоть также от Отца, но не по образу рождения, а по образу исхождения. Что, конечно, различие между рождением и исхождением есть, это мы узнали; но какой образ различия, этого никак не постигаем. [Знаем только, что] и рождение Сына, и исхождение Святаго Духа происходят одновременно.

Итак, все, что имеет Сын, и Дух имеет от Отца, даже самое бытие. И если что не — Отец, то не есть ни Сын, ни Дух; и если бы чего не имел Отец, того не имеет Сын и Дух; но чрез Отца, то есть потому, что существует Отец, существует Сын и Дух, и чрез Отца имеет Сын, также и Дух, все, что имеет, потому, то есть, что Отец имеет все это, — кроме нерождаемости и рождения, и исхождения. Ибо одними только ипостасными свойствами и различаются между собою три святые ипостаси, нераздельно различаемые не по сущности, а по отличительному свойству каждой ипостаси.

Говорим же, что каждое из этих трех лиц имеет совершенную ипостась, для того, чтобы нам не принять совершенной природы за одну, сложенную из трех несовершенных, но за единую простую сущность в трех совершенных ипостасях, которая выше и впереди совершенства. Ибо все составляемое из несовершенного необходимо есть сложно, но из совершенных ипостасей не может произойти сложение; почему мы и не говорим, что вид из ипостасей, но — в ипостасях. Из несовершенного сказали, т. е., из того, что не представляет собою целого вида той вещи, которая из него составляется, — так камень, дерево и железо — сами в себе совершенны по своей природе, но в отношении к дому, который из них строится, каждое несовершенно, потому что каждое, отдельно взятое, не есть дом.

Итак, мы называем ипостаси (Св. Троицы) совершенными, чтобы не ввести сложности в Божеское естество, ибо сложение — начало раздора. И опять говорим, что три ипостаси находятся одна в другой взаимно, чтобы не ввести множества и толпы богов. Исповедуя три ипостаси, признаем несложность и неслитность (в Божестве); а исповедуя, что эти ипостаси единосущны одна другой, и признавая в них тождество воли, действия, силы, власти и, если можно сказать, движения, мы признаем их нераздельность и то, что Бог есть един; ибо Бог, Слово и Дух Его истинно один Бог.

О различии трех ипостасей; и о деле, и уме, и мысли. Надобно знать, что иное есть рассматривать предмет на самом деле, и иное — умом и мыслию. Так, мы на самом деле видим различие неделимых во всех тварях: на самом деле Петр представляется отличным от Павла. Но общность, связь и единство созерцаются умом и мыслью; так мы умом постигаем, что Петр и Павел одной и той же природы, имеют одно общее естество. Ибо каждый из них — животное разумное, смертное; и каждый есть плоть, одушевленная душою, как разумной, так и одаренной рассудительностью. Итак, эта общая природа постигается умом; ибо ипостаси не существуют одна в другой, но каждая особо и порознь, т. е. сама по себе, и каждая имеет много такого, чем одна от другой отличается. Ибо они и местом отделяются, и временем различаются, и отличаются умом, силой, видом или образом, нравом, темпераментом, достоинством, поведением и всеми характеристическими свойствами; более же всего тем, что существуют не одна в другой, но отдельно; поэтому и говорится: два, три человека и многие.

Это же можно видеть и во всей твари; но в Святой и пресущественной, и высшей всего, и непостижимой Троице иное; ибо здесь общность и единство усматриваются, на самом деле, по причине совечности лиц и тождества их сущности, действия и воли, по причине согласия познавательной способности и тождества власти и силы, и благости — я не сказал: подобия, но тождества — также единства происхождения движения, потому что одна сущность, одна благость, одна сила, одно хотение, одно действие, одна власть; одно и то же, не три, подобные одно другому, но одно и то же движение трех ипостасей; ибо каждая из них едина есть с другой, не менее как с самой собою; ибо Отец и Сын и Святый Дух во всем едино, кроме нерожденности, рождения и исхождения, мыслью же разделенное, ибо мы знаем единого Бога, но замечаем мыслью различие только по свойствам, т. е. отчеству, сыновству и исхождению, как различаем причину, зависящее от причины и совершенство ипостаси, или образ бытия. Ибо в отношении к неописуемому Божеству мы не можем говорить ни о местном расстоянии, как в отношении к нам, потому что ипостаси находятся одна в другой, не сливаясь, впрочем, но соединяясь, по слову Господа, сказавшего: «Аз во Отце и Отец во Мне» (Ин. 14:11), — ни о различии хотения, или мысли, или действия, или силы, или чего другого, что производит в нас действительное и совершенное разделение. Поэтому об Отце, Сыне и Святом Духе говорим не как о трех Богах, но, вернее, как об едином Боге, Святой Троице, так как Сын и Дух возводятся к одному Виновнику, но не слагаются и не сливаются, как сливал Савелий; ибо Они соединяются, как мы говорили, не сливаясь, но совокупно друг с другом пребывая и друг друга проникая без всякого смешения и слияния, и так, что не существуют один вне другого или не разделяются в сущности, согласно Ариеву разделению; ибо, чтобы сказать кратко, Божество нераздельно в разделенном, подобно тому, как в трех солнцах тесно друг к другу примыкающих и никаким расстоянием не разделяемых, одно и смешение света, и слияние.

Поэтому, когда смотрим на Божество, на первую причину, на единодержавие, на единство и тождество Божества и, так сказать, на движение и хотение, на тождество сущности, силы, действия и господства, — тогда воображаем себе одно. Когда же смотрим на то, в чем есть Божество, или, чтобы сказать точнее, что есть Божество, и на то, что оттуда — из первой причины существует вечно, равнославно и нераздельно, то есть на ипостаси Сына и Духа, — то будет три, Коим покланяемся. Один Отец — Отец и безначальный, т. е. безвиновный; ибо Он — не от кого-либо. Один Сын — Сын, но не безначальный, т. е. не безвиновный; ибо Он — от Отца; если же взять начало во времени, то и безначальный; ибо Он — Творец времен и не подчинен времени. Один Дух — Святый Дух, происходящий из Отца, но не по образу сыновнему, а по образу исхождения. Так ни Отец не утратил нерождения чрез то, что родил, ни Сын — рождения чрез то, что родился из нерожденного — ибо как иначе? — ни Дух не преложился ни в Отца, ни в Сына чрез то, что Он произошел и потому, что Он Бог. Ибо свойство неизменяемо; иначе как бы оно оставалось свойством, если бы изменялось и прелагалось? — Если Отец есть Сын, то уже не Отец в собственном смысле; ибо в собственном смысле только один Отец; и если Сын есть Отец, то Он не есть в собственном смысле Сын; ибо один в собственном смысле Сын; один и Дух Святый.

Должно же знать, что мы не говорим, что Отец происходит от кого-либо, но Самого называем Отцем Сына. Не говорим, что Сын — причина, не говорим и того, что Он Отец, но говорим, что Он и от Отца, и Сын Отца. И о Святом Духе говорим, что Он от Отца и называем Его Духом Отца, но не говорим, что Дух и от Сына, а называем Его Духом Сына, как говорит божественный Апостол: «аще кто Духа Христова не имать, сей несть Его» (Рим. 8:9), и исповедуем, что Он и открылся нам, и преподается нам чрез Сына; ибо сказано: «дуну и глагола им (ученикам Своим): приимите Дух Свят» (Ин. 20:22); подобно тому, как луч и сияние (происходят) от солнца, ибо оно есть источник и луча и сияния; но сияние чрез луч нам сообщается, и оно освещает нас и приемлется нами. О Сыне же не говорим ни того, что Он — Сын Духа, ни того, что Он — от Духа.

Источник: http://vsemolitva.ru

comments