Величайшие в мире отказы

1 января 1962 года Битлз были приглашены на прослушивание для первого звукозаписывающего контракта. Похмелье и неудача. Они наквасились, им сказали, что они никогда этого не сделают. Вот история худшего в истории решения.

...В январе 1962 года Дик Ров, глава звукозаписывающей компании Decca Records сидел с воем офисе и слушал пленки, вырезанные из двух двухдорожечных бобин...

...Три оригинальные песни, безусловно, были многообещающими, но остальные были каверами заигранных стандартов Чака Берри и Бадди Холли, и хотя группа вдохнула в них свежую юношескую энергию, он видел ограниченный потенциал, они слишком были похожи на The Shadows. Да еще и жили ужасно далеко – представьте себе расходы на гастроли…

Поэтому холодным февральским днем, Роу встретился с менеджером группы в клубе на Альберт Эмбанкмент для того, чтобы выразить отказ Decca как можно вежливее. Едва лишь с трепетом сожаления, он сделал убийственный выдох: «Гитарные группы выходят из моды, мистер Эпштайн».    

«Гамбург нас полностью вымотал», – рассказывал Пол Маккартни. «Я помню, как приехал домой в Англию, и мой папа подумал, что я полумертвый. Я был похож на скелет. Я не заметил изменений, я же так круто проводил время!» Эти выжатые но возбужденные Битлы – Джон, Пол, Джордж и тогдашний барабанщик Пит Бест – загружали свои потрепанные дорожные усилители в фургон Нила Аспиналя около полудня в канун нового года в 1961 году, чтобы отправиться в Лондон за своим Великим Провалом. Нарабатывая опыт, играя семичасовые сеты в промежутках между стриптизершами на Риппербане - квартале красных фонарей Гамбурга – в течение последних двух лет, их фактически непризнанное сопровождение немецкого сингла “My Bonnie” Тони Шеридана (на пластинке из называли «Братья Бит», поскольку «Битлз» было созвучно «много пенисов» на немецком слэнге) принесло им менеджера в лице музыкального колумниста и продавца пластинок Брайана Эпштайна. Эпштайн был так удивлен потокам тинейджеров, спрашивающих копии «My Bonnie» в его магазине NEMS, что он сам решил проверить суету вокруг клуба Каверн. «У меня будто глаза открылись», - сказал он Марку Льюисону для книги «Полная хроника Битлз». «Они были свежими и честными, и еще у них было нечто таинственное и какая-то звездность (вообще это очень туманный термин)».

Представляя себе, как мания клуба Каверн расползается по всему земному шару, Эпштайн посвящал каждый момент своего бодрствования сначала гарантии сотрудничества с Битлз, а затем подписанию с ними контракта. Множество первых набегов Эпштайна в Лондон с попытками убедить звукозаписывающие лейблы подписать контракт принималось безразлично: Columbia, Philips, Oriole, Pye и еще несколько компаний имели шанс презрительно отвергнуть Великолепную Четверку и их конечные миллиарды перед Decca. Но в конце концов он соблазнил ассистента Майка Смита из Decca Records, второго крупнейшего лейбла Британии того времени после EMI, чтобы он посмотрел на их игру перед встречей с офисными работниками в обеденный перерыв. Мелодии рикошетили от сводчатого потолка, Леннон проревел «Money (That’s What I Want)” с неистовой яростью, Маккарни напел «Till There Was You” так, что сердца трепетали прямо под офисными пиджаками. Смит увидел классную группу с потенциалом, но не ту, с которой немедленно стоило бы заключить контракт. Вместо этого он согласился на прослушивание в 10 утра в новогодний день 1962 года в студии Decca на 165 Броадхёрст гаденс в Западном Хэмпстеде, менее чем в двух милях от Эбби Роуд. Если бы Битлз смогли показать себя в студии, они смогли бы покорить начальников Смита. Итак, под строгими инструкциями рано лечь спать и не нажраться в хлам по случаю Нового года, Битлы покинули Ливерпуль оптимистичными, воодушевленными и уверенными. Проведя так много месяцев вместе в заточении в жилых кварталах Германии, пока они пропивали, проёбывали и проблевывали свой путь сквозь распутные границы Гамбурга, они оформились в тесное братство: Джон превратился в дерзкого и уверенного фронтмэна, Пол стал милашкой с наивными глазами, мычащим баллады для девочек, а Джордж из скромного подростка вырос в начинающего гитарного бога. Хотя иронично говоря, они все были в опасности остаться в тени Пита Беста, «скромного, унылого и производящего впечатление» стоящего позади красавчика. Их гамбургский рок-н-ролльный тренинг выточил из них тощие и жалкие будущие рок-машины, и они это знали. «То, что мы создавали было фантастикой, когда мы играли настоящий рок», - скажет позже Леннон. «Никто не мог сравниться с нами в Британии».

В 1961 году современные автомагистрали были еще не построены, поэтому путешествие Битлз проходило по сельским дорогам. Снежный шторм сыпался с запада и к трем часам дня где-то возле Уолверхэмптона Аспиналь безнадежно потерялся в глубокой пурге. Группа стала беспокоиться, поскольку их большой шанс исчезал в облаке плотного тумана. Пока они пробирались по заметенным снегом дорогам и добрались до Лондона, было уже 10 вечера, «как раз вовремя, чтобы посмотреть, как пьяные прыгают в фонтан на Трафальгарской площади», - заметил Леннон. Группа была не готова к какао и пижаме.

«В 2 часа ночи на Трафальгарской площади, - вспоминает Пит Бест, - четверо нализавшихся Битлов шатались как лунатики». В "Антологии Битлз" Эпштайн вспоминает о событиях того вечера: «Они приехали в Лондон и остановились в отеле Рояль, заплатив 27 шиллингов за ночь и завтрак. Они были бедные, да и я был небогат, но мы отпраздновали ромом, скотчем и колой – с тех пор это был битловский коктейль».

Один или 10 лишних битловских коктейлей в ту ночь могли бы изменить ход истории рок музыки.

Пивной беспорядок

«Мы сели в студии и пытались играть», - рассказал Пол в биографии 1997 года от Барри Майлза.

Действительно, «пытались играть». Только Брайан Эпштайн и сессионный продюсер Тони Михан (ех-Shadows) приехали на Броадхёрст гаденс к 10 утра в первый день 1962 года. Битлз проикали и простонали сквозь двери, опоздав на полчаса, но к счастью вышло так, что Смит сам набухался прошлой ночью и не появился в студии до 11 утра. К тому времени Битлы, залечивая похмелье и нервы, были поставлены в сжатые рамки. У них был всего час на запись перед тем, как Брайан Пул и The Thremeloes прибудут на студию для прослушивания. Поэтому не предполагалось наложений, дублей и двухсекундных попыток для Битлз. Их 15 треков сразу легли на двухдорожечную пленку в абсолютно живом исполнении. Смит также решил, что их потрепанное оборудование не удовлетворяло стандартам, поэтому он настоял на использовании собственных усилителей студии Decca. Так самая первая сессия Битлз в настоящей звукозаписывающей студии была нескончаемым кошмаром: игра на незнакомом оборудовании, в распоряжении час, нельзя подходить к пульту, да еще и головы как кегли под ударом.

Они неуверенно заиграли свою первую песню «Like Dreamers Do”, самую первую собственную песню Леннона/Маккартни, которую они вообще играли в студии.


Богатый проникновенный голос Пола еще требовал разогрева, а пальцы Джоржда неуклюже попадали по нотам, и они с грехом пополам закончили. Начало с собственной песни само по себе было удивительно.

Когда голос Джона стал ломаться посреди второго номера «Money (That’s What I want”), Эпштайн со Смитом поняли, что это не та рок-н-ролльная Годзилла, которую они хотели бы записывать. Леннон тоже был расстроен, он-то хотел слабать сессию, полную высокооктанового рок-н-ролла, который каждый вечер игрался в Каверне, а не модные песенки, кантри-стандарты и танцевальные хиты 50-х, на которых настаивал Эпштайн. С этого момента Леннон обещал себе, что он никогда больше не потерпит компромиссов касаемо его музыки.

Несмотря на их хрупкое состояние, ретро-уклон в репертуаре, запинки и небрежную подачу, чистая энергия и наивное обаяние периодически просвечивали сквозь эти мутные записи. Голос Джона был измученным, соло Джорджа спотыкались, а острый огонь Каверны был выветрен лихорадочной обстановкой студии. Но в оригинальных песнях «Hello Little Girl” и “Love Of The Loved” Битлз раскрыли свою мелодичную искру, подражая попсе 50-х озорными и изобретательными гармоничными трюками. Во второй половине часовой сессии Битлз ловили драйв, играя наглую версию «Three Cool Cats” Лейбера и Столлера, дополняя ее хитрыми пакистанскими и мексиканскими акцентами и ловким скольжением по “Crying, Waiting, Hoping” Бадди Холли, что стоило по крайней мере “Please Please Me”. Под конец сессии Джон испускал «ууууу» из “She Loves You” и делал намеки на глобальный вихрь, который возник всего лишь несколько месяцев спустя.

Они понравились? Нет, нет, нет...

Время вышло. Время Битлз, а может быть и всех гитарных групп в целом, истекло. Мертвых к середине дня Битлов выпроводили из студии, чтобы дать дорогу The Tremeloes Брайана Пула. Они были уверены, что сделали достаточно. «Мы думали, что он у нас в кармане», - вспоминает Пит. «После прослушивания Майк Смит неформально подмигнул «Контракт ваш», поэтому мы ушли и отпраздновали это дело».

Когда 7 февраля 1962 года были получены противоположные новости, Эпштайн, всего несколько недель назад подписавший контракт директора группы, потерял рассудок. «Тестовая запись как пришла, так и ушла», - говорит он в Антологии. «Люди, которые принимали решения в Decca, сказали «нет». Ну вы можете себе представить, что я-то, давший ребятам надежду, больше беспокоился от том, как сказать им «нет».

Ребята, ожидавшие прибытия Эпштайна с новостями в кафе Punch & Judy напротив железнодорожной станции Лайм стрит в Ливерпуле, были одинаково растоптаны. «Мы поспешили к нему «Так-так, ну и какие новости?» - вспоминает Пол, - «Боюсь, что не очень хорошие. Они не хотят вас». Полное опустошение! «О боже, когда? Неужто ты думаешь, что это когда-нибудь произойдет с нами, чувак?» «Давайте, выше нос, все будет нормально». Он всегда говорил: «Ну, я встречался кое с кем, кто мог бы заинтересоваться» или «Есть идея, к кому подойти…» Он всегда давал нам надежду».

Как говорит Эпштайн, искать для Битлз контракт после провала в Decca было бессмысленным занятием. «Я дал себе последние 24 часа помучить оставшиеся звукозаписывающие компании и забронировал номер в отеле Грин Парк. Утром я взял такси до офиса EMI на Манчестер сквер в Лондоне, чтобы встретиться с человеком, который смог меньше чем за два года выпустить 16 дисков моих ребят под номером один».

Этим человеком был Джордж Мартин, глава подразделения по артистам и репертуару (A&R) в EMI, но путь Эпштайна в его офис был более извилистый, чем просто поймать такси. Первая его мысль в случае, если он будет отвергнутым, была вести дальнейшие переговоры с Decca, предложив им выкупить первые 3000 копий любого сингла Битлз, который они выпустят. «В то время мне такого никто не говорил», - говорит Роу. «Экономика в звукозаписывающем бизнесе тогда работала так: если бы мы были уверены, что продадим 3000 копий, мы были бы вынуждены их записать, какого сорта группой они бы ни были».

Затем 8 февраля Эпштайн обратился к Мартину, которого он встретил через запутанную последовательность случайных знакомств. Парень из магазина пластинок HMV по имени Джим Фой отправил его к Сиду Колеману из дочерней издательской компании EMI под названием Ardmore & Beechwood, который в свою очередь предложил Эпштайну встретиться с Мартином, устроившим второе прослушивание.

К августу 1962 года Битлз подписали контракт с дочерней компанией EMI – Parlophone, использовав предложение Мартина пригласить сессионного барабанщика для прослушивания на замену Бесту и взять нового барабанщика – парня из Rory & The Hurricanes по имени Ринго кто-то там – и они были готовы запустить «Love me Do” в Топ-20. Мир колебался на грани музыкального климатического сдвига.

Дурак со счётом

Но кто же на самом деле отверг Битлз? Дейв Мунден из The Tremeloes имеет свою теорию, почему Decca предпочла их пестрой компании Леннона. «Думаю, возможны две причины. Одна – это тот факт, что когда мы прослушивались в Decca, то были немного более отрепетированными, более профессиональными. Наш репертуар был слаженным. Возможно, Битлз выглядели не совсем профессионально. Они не очень хорошо подобрали список песен так, как это сделали мы. Может быть, это одна из причин. А еще они приехали из Ливерпуля. Мы приехали из Лондона, что было намного ближе к студии Decca».

Собственные воспоминания Роу тех событий в дальнейшем смешались с водой истории: «Я сказал Майку, что он должен сделать выбор между ними. Ему было решать – Битлз или The Tremeloes. Он сказал, «Да обе хороши, но одна – местная группа, а другая из Ливерпуля». Мы решили, что лучше взять местную группу. С ними было проще работать, проще контактировать – они приехали из Дагенхэма.»

Тем не менее, Пит Бест заявляет, что у него есть точный ответ. «Все говорят, что это Дик Роу отверг Битлз в Decca. Ничего подобного. Это был Майк. The Tremeloes были любимой группой Майка Смита в Лондоне, они много работали на Decca неофициально. Выбор был между Битлз и The Tremeloes, и тогда Дик Роу развернулся и ушел, «Не я принимаю это решение – ты принимаешь», Майк Смит выбрал The Tremeloes вместо Битлз. Мы были болванами. Он молчал об этом много, много лет. И неудивительно, что он молчал.

Это объясняет, почему когда Смит в следующий раз увидел Битлов после звукозаписывающей сессии в Манчестере, его теплое приветствие было встречено градом знаков V. И почему, когда Роу появился вместе с Джорджем Харрисоном в эпизоде Juke Box Jury, он серьезно воспринял, когда Джордж рекомендовал ему послушать новую группу восходящих звезд, кучку лондонских детишек, называющих себя The Rolling Stones. А Роу, провалившись однажды, не был человеком, который совершает одну и ту же ошибку дважды.

---

Символы эпохи

2012-06-06 18:56:03 (читать в оригинале)

   4 ноября 1963 года Битлз выступили на знаменитом Королевском концерте. Ее величество, тогда еще молодая и цветущая, оценила шутку Леннона: "Те, кто сидит на дешевых местах, хлопайте в ладоши! А остальные могут просто потрясти драгоценностями".



   Прошло почти 50 лет, и Маккартни выступает уже на бриллиантовом юбилее, посвященном 60-тилетию правления Елизаветы II 4 июня 2012 года. Эпоху спустя. 

Тэги: битл
Комментарии | Постоянная ссылка

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ...