Политики в США единодушно клеймят торговлю как врага среднего класса и главный источник давления на рынок труда и зарплаты. Нынешняя предвыборная кампания не исключение: и республиканцы, и демократы избрали своей целью Китай и Транстихоокеанское партнерство (ТРР), называя их бичом божьим для несчастных американских трудящихся. Хотя с политической точки зрения это объяснение может быть вполне приемлемым, истина, как обычно, находится «где-то там».

Если уж говорить о торговле, то Америка сама заварила эту кашу. Причина ее бед – большой дефицит сбережений. Страна в течение многих десятилетий жила не по средствам, без проблем пользуясь избытком сбережений за рубежом, что позволяло ей финансировать крупнейший в истории бум потребления. Конечно, политики не хотят попрекать избирателей за такую расточительность – гораздо проще обвинить кого-то другого.

Критика политики сбережений заслуживает более подробного анализа. Как показывает статистика, страны, которым свойственен дефицит сбережений, характеризуются и дефицитом торгового баланса. Аналогично, профициты сбережений и торгового баланса также идут рука об руку. Наиболее ярким примером этого являются США, где чистая норма национальных сбережений составляла на конец 2015 года 2,6% - вполовину меньше усредненного показателя за три последних десятилетия 20-го века, равного 6,3%. При этом отрицательное сальдо торгового баланса было зарегистрировано со 101 государством.

Эта корреляция верна и для других стран. В Соединенном Королевстве, Канаде, Финляндии, Франции, Греции, Португалии – во всех странах, характеризующихся дефицитом торгового баланса – уровень сбережений гораздо ниже, чем в других развитых странах. Соответственно, такие добросовестные владельцы больших сбережений, как Германия, Япония, Нидерланды, Норвегия, Дания, Южная Корея, Швеция и Швейцария, могут похвастаться положительными сальдо торговых балансов. Дисбалансы сбережений могут также приводить к дестабилизации международных потоков капитала, пузырям активов и финансовым кризисам.

Именно это наблюдалось в преддверии финансового кризиса 2008-2009, когда мировой дисбаланс сбережений, оцененный на основе разрыва между странами с дефицитами и профицитами платежных балансов, достиг максимального в современной истории уровня. Эти дисбалансы раздули пузыри на рынках активов и кредитования, что в итоге подвело мир к краю пропасти, невиданной с 1930-х г.г.

Здесь тоже отмечается активное перекладывание вины и много взаимных упреков. Страны с дефицитом стараются обвинить во всем избыток сбережений, скопившийся на мировых финансовых рынках в поисках высокой доходности. Как сказал экс-глава ФРС Бен Бернанке, если бы только страны вроде Китая больше тратили, можно было бы изначально избежать формирования пузырей наподобие тех, что едва не погубили Америку. Тем временем другие указывали, что так называемого «экономического чуда» в США, возможно, и не произошло бы, если бы не капитал, предоставляемый странами с положительным балансом.

Взвешенным и разумным подходом стало бы нахождение более оптимального баланса между сбережениями и расходами. Это особенно важно для США и Китая, которые в совокупности формируют непропорционально большую долю мирового неравенства сбережений. Попросту говоря, Америке необходимо больше сберегать и меньше тратить, а Китаю – меньше сберегать и больше тратить. А чтобы преуспеть в этом, обе страны должны вырваться за рамки устоявшихся стереотипов и образа мышления.

И на этом фронте лидирует Китай, 5 лет назад запустивший стратегию ребалансировки экономики в сторону ее ориентированности на потребителя. Результаты на данный момент пока противоречивы, однако Китай в последнее время демонстрирует готовность решать текущие проблемы. Принятый недавно 13-й 5-летний план нацелен на ослабление процесса накопления предупредительных сбережений, обусловленного страхами перед будущим, посредством либерализации процентной ставки, страхования вкладов, смягчением правил системы прописки хукоу и выдачи разрешений на проживание в городах для внутренних мигрантов (что должно повысить мобильность потоков пособий и выплат), а также отказом от жесткой демографической политики «одна семья – один ребенок».

А вот США движутся в противоположном направлении, не проявляя никакого интереса к обсуждению проблемы сбережений - что уж тут говорить о реализации каких-либо мер для ее решения! Тем временем политика США, направленная на стимулирование роста сбережений, должна включать в себя следующие пункты: долгосрочная консолидация бюджета, расширение схемы таких накопительных пенсионных программ, как индивидуальные пенсионные счета (IRA) или 401K, налоговая реформа в сфере аспекта потребления (НДС или налог с продаж) и нормализация уровня процентных ставок. Вместо этого американские политики продолжают подогревать продолжающийся бум потребления, не заботясь о том, как это отразится на показателе сбережений.

Асимметричный ответ двух крупнейших экономик мира на схожие проблемы имеет далеко идущие последствия. В зависимости от прогресса, которого Китай добьется на пути перестройки экономики и ее переориентации на потребителя, он перейдет от накопления избыточных ресурсов к их потреблению. Валовая норма национальных сбережений в Поднебесной уже снизилась в этом году от пикового значения 2008 года 52% от ВВП до 44%, а в ближайшие годы показатель должен снизиться еще больше.

США, увязнувшие во взаимозависимых отношениях с Китаем, не могут себе позволить и далее игнорировать такой сдвиг парадигмы в сторону потребления. В конце концов, помимо сокращения профицитов платежного и торгового балансов, начавшееся расходование сбережений, вероятно, повлечет за собой и менее активное накопление валютных резервов, а также замедлит процессы рециклирования этих резервов в долларовые активы, включая казначейские облигации США.

В зависимости от того, насколько сильно США провалят свои попытки стимулировать рост внутренних сбережений, нехватка капитала из Китая может заставить США платить более высокую цену за внешнее финансирование – будь то за счет ослабления доллара или повышения реальных процентных ставок (или и того, и другого вместе). Таковы классические подводные камни взаимозависимости: когда один из партнеров изменяет схему отношений, второй ощущает на себе последствия этого.

Ни одна страна не может бесконечно процветать, ничего при этом не сберегая. Пока Америке это удавалось благодаря тому, что она владела мировой резервной валютой – и, в основном, потому, что ей разрешал это остальной мир. В конце концов, пособники США в этом деле (особенно экспортно-ориентированные экономики вроде Китая), а также ресурсно-зависимая цепь поставок оказывались в выигрыше в результате потребительского бума в США, поскольку это способствовало бурному росту международной торговли.

Однако теперь эти дни сочтены. Американский электорат – особенно раздосадованные труженики среднего класса, лишенные избирательных прав – все активнее признают, что что-то не сходится. Однако политики в США все еще продолжают перенаправлять этот гнев на внешний мир, хотя настало время признать горькую правду: дефицит сбережений – главная угроза для «американской мечты».

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate

Ровно восемьдесят пять лет назад рухнул Credit-Anstalt, крупнейший в ту пору банк Австрии. К июлю уже банки Египта, Германии, Венгрии, Латвии, Польши, Румынии и Турции с трудом справлялись с потоком вкладчиков, желающих забрать свои сбережения. В августе банковская паника достигла берегов Америки, хотя, отчасти, ее причины были связаны и с внутренними факторами. В сентябре крупные изъятия капиталов с банковских счетов начались в Великобритании. Развитие событий во многом напоминает коллапс американского инвестиционного банка Lehman Brothers в 2008 году, также запустивший масштабный банковский кризис. В связи с этим понимание произошедшего на заре прошлого века, вероятно, во многом поможет нам разобраться с теми проблемами и задачами, которые стоят перед нами сегодня.

Начнем с того, что ни Credit-Anstalt, ни Lehman Brothers нельзя в полной мере винить за разразившийся впоследствии мировой финансовый кризис. И банкротства, и все последующие беды - это симптомы болезни под названием «слабая банковская система». Австрия в 1931 году все еще переживала последствия развала Австро-Венгерской империи после Первой мировой войны, гиперинфляции начала двадцатых годов и чрезмерной зависимости банков от промышленного сектора.

Когда рухнул Credit-Anstalt, мировая экономика находилась в состоянии рецессии уже два года, банковские системы многих стран были истощены, а напряженность с легкостью пересекала границы и мигрировала в соседние страны. Золотой стандарт усиливал финансовую уязвимость, ограничивая возможности центральных банков. В 2008 году состояние финансовой системы также оставляло желать лучшего из-за халатного управления внутренними рисками и неадекватной системы государственного регулирования и надзора. Lehman Brothers просто оказался самым слабым звеном во во всей длинной цепи нестабильных финансовых компаний.

Могут ли сегодня случиться кризисы, подобные тем, что были спровоцированы банкротством Credit-Anstalt и Lehman Brothers? Хотелось бы ответить отрицательно. В конечном счете, мировая экономика и финансовая система восстанавливаются; частный сектор сокращает рискованные операции; кроме того, власти внесли изменения - значительные и порой весьма обременительные - в регулирование. В совокупности все эти факторы должны повышать стабильность финансовой системы. Однако проблема в том, что финансовые кризисы, как правило, обнажают неочевидные ранее пробелы и упущения. В конечном счете, финансовый сектор управляет не всеми рисками, а лишь теми, о которых он знает.

В этом смысле можно легко переоценить способность новой нормативной среды предотвратить новый кризис. Тут можно провести аналогию с новой автострадой: технически, она, конечно, безопаснее проселочной дороги, но при этом также привлекает больше машин, которые едут гораздо быстрее и тем самым создают аварийные ситуации. Если мы н способны исключить вероятность нового кризиса, насколько хорошо мы к нему подготовлены? Короткий ответ: не слишком.

На самом деле, если бы сегодня случился финансовый кризис, его последствия для реальной экономики были бы еще более сокрушительными, чем в прошлом. Конечно, центральные банки теперь понимают, что их обязанности не ограничиваются исключительно обеспечением ценовой стабильности, а также включают в себя управление финансовыми рисками. Поэтому, скорее всего, они отреагировали бы на потрясения новыми рыночными операциями.

Но в случае кризиса возможности Центробанков по предотвращению дефляции и коллапса реальной экономики, особенно сейчас. В начале двадцатого века центральные банки могли девальвировать свои валюты относительно золота и, тем самым поднять уровень цен, избежав долговой дефляции. Именно так и поступили девять стран, включая Великобританию в 1931 году. Еще восемь стран, включая США, последовали этому примеру в течение следующих пяти лет. Сегодня же валютная девальвация - это игра с нулевым исходом.

Не имея возможности повести совместную девальвацию, в 2008 году центральные банки отреагировали на кризис снижением ставок - беспрецедентно масштабным и быстрым - а также массовыми покупками долгосрочных облигаций (так называемым количественным смягчением). Эти меры оказались достаточно эффективными. Но сейчас процентные ставки по-прежнему низкие, в некоторых странах даже отрицательные, программы QE уже себя исчерпали, а общественная поддержка текущих политических мер на исходе. Как следствие, эти инструменты уже не способны защитить экономику от новых потрясений. В определенный момент сработало заявление о намерениях Центробанков, но и оно уже не имеет прежней силы.

Конечно, ничего из сказанного выше не означает, что финансовый кризис неизбежен. Напротив, экономики по всему миру добились неплохих результатов и в значительной мере восстановились после катастрофы 2008 года, а ужесточение монетарной политики Федрезерва США, начатое в декабре прошлого года, свидетельствует о том, что цикл процентных ставок переходит на новую стадию цикла. Хорошая новость. Но все же вероятность нового кризиса не стоит сбрасывать со счетов. А, учитывая тот факт, что способность Центробанков сглаживать финансовые потрясения в течение ближайших лет будет стремится к нулю, к подобной угрозе стоит отнестись в высшей степени серьезно. Беспечность в данном случае может обернуться большой бедой.

Стефан Герлач, старший экономист BSI Bank в Цюрихе и бывший заместитель председателя Центрального банка Ирландии.
Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate