Абсолютное самодвижение материи реализуется как относительное самодвижение конкретных материальных систем, поскольку они не являются полностью изолированными друг от друга монадами, а постоянно взаимодействуют между собой. Вследствие этого конкретная материальная система лишь в большей или меньшей степени выступает как causa sui и самодвижение ей присуще лишь в той или иной степени.
Понятие «самоорганизация» возникло в результате обобщения таких понятий, как «самоисправление», «самонастройка», «самовоспроизведение», «самообучение», а также в результате определенного преломления в кибернетике содержания категорий «самодвижение», «саморазвитие». По степени общности его можно отнести к числу (классу) общенаучных понятий, получивших широкое распространение как в естествознании, так и в философии. Определенной стороной своего содержания общенаучное понятие самоорганизации связано с категориями самодвижения, саморазвития, и в то же время, соответственно измененное и конкретизированное, это понятие используется в частных (кибернетических) теориях как проявление принципа самодвижения, саморазвития. В силу этого содержание понятия самоорганизации претерпевает существенные изменения, и сообразно характеру его употребления в нем можно выделить три уровня: частнонаучный, общенаучный и философский.
В общем виде понятие «самоорганизация» определяется как специфическая форма самодвижения, саморазвития материи и выражает явления и свойства, имеющие место не только в живой природе, человеческом обществе, но и в неорганическом мире. Если движение различных уровней организации материи есть в главном «самосовершающийся» процесс, то и все переходы от одного структурного уровня к другому, более сложному по своим связям и взаимодействиям не могут быть чем-либо иным, как самодетерминированными в главном процессами, т. е. процессами самоорганизации. Существенным признаком самоорганизации является способность систем и явлений к самодетерминации, а также их качественная определенность как целостность. В более явном виде свойство самоорганизации наблюдается у биологических и социальных систем. Здесь свойство самоорганизации проявляется в их способности к самодетерминированности, т. е. способности в определенных внешних условиях быть в той или иной форме причиной и следствием собственного существования (causa sui).
Внутренняя активность живого проявляется повсюду: как в эволюционном процессе, так и в индивидуальном развитии, как во взаимоотношениях с внешним миром, так и во внутренних физиологических процессах, вплоть до молекулярного и субмолекулярного уровней.2 Так, все «живые существа всегда самоорганизуются, используя внешнюю среду для восстановления и усложнения собственной организации. В основе этой самоорганизации лежат биохимические процессы.. .»3 Основные регуляционные процессы осуществляются за счет сил, действующих внутри системы: метаболизма под влиянием нуклео-протеидов ядра и комплекса энзимов внутри клетки, физиологических и формообразовательных взаимодействий внутри особи, естественного отбора особей внутри популяции и отбора популяций внутри вида в целом, а также отбора видов внутри биоценоза.4
Понятие самоорганизации имеет узкий и широкий смысл. Это понятие в его широком смысле используется, в частности, при описании возникновения жизни на Земле. Тут исследуются два аспекта: философский, т. е. выяснение того, каким образом связывается материя, «не ощущающая вовсе, с материей, из тех же атомов (или электронов) составленной и в то же время обладающей ясно выраженной способностью ощущения»,5 и кибернетический аспект, связанный с проблемой создания искусственного интеллекта.
Обычно явление самоорганизации понимают как «преобразование, в результате которого совершаются переходы от менее организованного к более организованному состоянию системы».6 Но изменения могут происходить в двух направлениях: в пределах одного структурного уровня и переход к новому, более высокому уровню. Причем в обоих случаях внутренние детерминации могут играть более существенную роль, чем внешние. В силу этого целесообразно различать два вида самоорганизации. Первый вид самоорганизации, более простой и менее глубокий, связан с преобразованиями в пределах одного структурного уровня, когда происходит активное приращение системы за счет внешних более или менее однородных компонентов. Второй вид — более сложный — характеризует возникновение системы и переход от одного структурного уровня к другому.
В основе такого деления лежат особенности типа и характера детерминации (внутренний или внешний, динамический или статистический). В любом сложном (биологическом или социальном) процессе оба эти типа детерминации находятся в единстве, взаимно обусловливают друг друга и проявляются не только во внешнем взаимодействии между системами и уровнями их организации, но с необходимостью присутствуют и внутри каждой из них. Такая взаимосвязь типов детерминации в сложных биологических процессах образует и характеризует то специфическое единство устойчивости и изменчивости, прерывного и непрерывного, которое представляет одну из наиболее существенных черт живого. Но для каждой системы, как правило, свойственна одна преобладающая (динамическая или статистическая) форма детерминации.

СООТНОШЕНИЕ КАТЕГОРИЙ И КОНКРЕТНО-НАУЧНЫХ ПОНЯТИЙ
(на примере понятия самоорганизации)

Взаимная связь философского и конкретно-научного знания всегда двусторонняя: конкретно-научные теории выступают в качестве основы и источника формирования и развития научной философии, а философская теория призвана методологически воздействовать на формирование и развитие конкретно-научных теорий. Анализ этсго взаимоотношения и взаимодействия философии и конкретных наук может идти по различным направлениям. Среди них несомненный интерес представляет анализ соотношения философских категорий и конкретно-научных понятий, в частности вопроса о методологической функции философских категорий по отношению к конкретно-научной теории и о путях и средствах реализации этой функции.
Рассматривая проблему соотношения понятий разной степени общности, мы выделяем следующие классы понятий: всеобщие (категории), общенаучные и частнонаучные. В отличие от категорий два последних класса могут быть определены как конкретно-научные понятия.
Поскольку категории — необходимые формы мышления, они явно или неявно образуют основу, «каркас», организующий систему понятий конкретно-научной теории. «Организующая» роль категорий проявляется в том, что их содержание входит в содержание конкретно-научных понятий. Здесь происходит своего рода «перевод» категориального (философского) содержания в содержание конкретно-научных теорий — перевод потому, что, если даже конкретно-научная терминология в явном виде и не содержит категорий, анализ их значения позволяет вскрыть в ней категориальное содержание. В этой связи определенный интерес представляет анализ соотношений понятия «самоорганизация» с философскими категориями «самодвижение», «саморазвитие». Рассмотрение их соотношения следует начать с категорий, а не с конкретно-научных понятий, поскольку категории выражают не только сущность данного конкретного процесса, но и всех возможных процессов.
Согласно концепции самодвижения, саморазвития об абсолютности самодвижения можно говорить, когда самодвижение рассматривается как атрибут материи, поскольку в своем самодвижении материя не может быть обусловлена какими-то другими, «внешними» по отношению к ней факторами. Напротив, самодвижение конкретных систем относительно. Поскольку конкретные системы в той или иной степени связаны с внешней средой и взаимодействуют с ней, то, каким бы глубоко внутренним ни было изменение системы, определенный «вклад» в него вносит воздействие внешней среды. Поэтому всякое изменение системы является результатом взаимодействия внешних и внутренних детерминант, и, естественно, встает вопрос: одинакова или неодинакова роль внешних и внутренних детерминант в различных системах?
В общей форме на этот вопрос можно ответить так: влияние внешних детерминант на систему тем больше, чем меньше внутренняя детерминация. Степень же внутренней детерминации определяется рядом факторов: уровнем развитости внутренних механизмов системы, ее структуры, уровнем разнообразия, информационной емкостью и т. д. Чем больше развито системное строение объекта, тем большее значение получает действие внутренних детерминант, с какого-то момента они могут стать определяющими факторами изменения системы. Влияние же внешних детерминант на нее становится все более опосредованным, и если прежде они выступали в качестве преимущественной причины, то теперь их роль преимущественно сводится к значению условий и пусковых механизмов, могущих начать процесс, модифицировать, ускорить или замедлить его. Мы подчеркнули «преимущественно», ибо в таких процессах внешние детерминанты могут быть причиной, обусловливать отдельные стороны, однако главные стороны, главные тенденции развития системного объекта теперь определяются вутренними детерминантами. Внешние детерминанты «действенны только в тех пределах, в которых они развязывают, усиливают или тормозят внутренние процессы, короче, внешние (действующие) причины действуют, так сказать, освобождая внутренние процессы».1
В целом, в своем результате, такой процесс выступает как конкретное самодвижение, самодвижение конкретной системы, но лишь в результате, поскольку определенный «вклад» в него вносится внешней средой.
Таким образом, конкретный процесс самодвижения является результатом взаимодействия внешних и внутренних детерминант, в котором определяющее значение имеет внутренняя детерминация (самодетерминация), и выступает в целом как самодетерминирующийся (в главных сторонах, тенденциях), сам себя поддерживающий и сам себя стимулирующий процесс.
Определяя категорию самодвижения с точки зрения типа детерминации, можно сказать, что самодвижение — это собственное, внутренне необходимое изменение системы, непосредственно обусловленное самопротиворечивостью системы и опосредованно — воздействием внешних детерминант.

Система со взаимосвязанными уровнями является динамичным образованием. Ее динамика состоит не только в функционировании, но и в одновременном преобразовании уровня элементов и уровня системы в целом, т. е. в развитии. Достаточно полное объяснение систем этого рода с необходимостью требует учета их исторического развития. В этом случае становится возможным объяснить происхождение функциональной структуры системы, которая на более высоких стадиях развития характеризуется значительной самостоятельностью по отношению к элементам системы. Введение генетического фактора позволяет показать, что источник развития функциональной структуры, а тем самым и системы в целом, находится в самой системе.
Если рассматривать существование системы как процесс взаимодействия по крайней мере двух рассматриваемых уровней организации (отвлекаясь от возможного наличия в системе достаточно сложных подсистем, а также от включения некоторых элементов данной системы в другие системы), то не следует ожидать возникновения функциональной структуры сразу в том виде, в каком она существует в развитой системе. Исходная структура, или «зародыш», будущей функциональной структуры может возникнуть и случайным путем, когда, например, некоторые материальные образования под воздействием внешних факторов объединяются в определенную устойчивую совокупность, причем вначале исходная, еще не дифференцированная в субстратно-функциональном отношении структура такой простой системы может быть реализована связями между элементами, основанными на модификации их взаимодействий под влиянием системообразующих внешних факторов. Главным же условием будущего развертывания функциональных связей в системе является неаддитивность, несводимость свойств совокупности элементов к свойствам элементов, взятых в отдельности, качественное отличие уровня системы от уровня элементов. При определенных внутренних и внешних условиях возникает взаимодействие между уровнем системы и уровнем элементов, которое ведет к взаимному преобразованию этих уровней, к дифференциации первоначальной структуры системы на субстратную и функциональную. По мере возрастания специфичности и активности уровня системы, сопряженного с развитием функциональной структуры, возрастает относительная самостоятельность последней. В итоге определенного исторического развития возникает ситуация, обычная для сложноорганизованных объектов, для систем типа органичных целых, при которой свойства субстратного, элементного уровня уже не позволяют вывести непосредственно из них те функциональные отношения, в которых находятся элементы.
Здесь уместен вопрос, существует ли предел возрастания относительной самостоятельности функциональной структуры. Неисчерпаемость свойств и взаимодействий элементов систем (а элементами системы могут быть материальные образования самой различной степени сложности) дает основание полагать, что такой предел существует. Если бы его не было, функциональная структура могла бы стать абсолютно самостоятельной по отношению к элементному уровню системы, т. е. охватить абсолютно все субстратные связи. Возможно, в качестве положенного самой природой предела возрастания относительной самостоятельности функциональной структуры может рассматриваться наше сознание.
Свойства элементов и свойства системы — качественно различные взаимосвязанные определенности одного и того же материального образования. Взаимодействие этих определен-ностей, осуществляемое при посредстве внешней среды, может интерпретироваться как самодвижение данного материального образования. Механизм взаимодействия здесь состоит в том, что изменения на уровне элементов через функциональную структуру передаются на уровень системы, модифицируют взаимодействие системы как целого с внешней средой, что, в свою очередь, вызывает обратное действие внешней среды на элементы по тем связям, посредством которых элементы контактируют с внешней средой непосредственно и которые сохранились, изменились, возникли или исчезли в результате указанной модификации взаимодействия системы как целого с внешней средой. В этом смысле обратное воздействие внешней среды на элементы системы вызвано активностью системы в целом, т. е. оно может рассматриваться как детерминирующее действие системы. Иначе говоря, активность некоторого многоуровневого материального образования опосредовано (через взаимодействе с внешней средой) направляется на самого себя. Как говорил Гегель, возникает возвращающееся к себе движение, как процесс непосредственно поворачивающееся в самом себе и предстающее тем самым как самодвижение. Разумеется, речь идет здесь не о возникновении движения как такового, а лишь о возникновении движения определенного рода — движения самопреобразования, развития системы.
В процессе самопреобразования некоторой системы реализуются возможности ее субстрата. Реализованные возможности включаются в детерминацию дальнейшего развития системы, т. е. в процессе ее исторического изменения возрастают число и роль внутренних детерминирующих факторов. Можно считать, что высокая степень внутренней детерминации является существенным признаком развитости системы. Преобладающая роль внутренней детерминации позволяет также объяснить, почему преобразование и развитие системы могут происходить в условиях стационарной среды.
Предлагаемая интерпретация объектов, требующих системного подхода, позволяет установить, что ограниченность механистической методологии в ее собственных рамках непреодолима. Дело в том, что в процессе функционирования систем рассмотренного типа на уровне элементов появляются новые детерминирующие факторы, связанные со спецификой качественно другого уровня — уровня системы. В конечном счете получается так, что изменение в некоторой исходной субстратной основе (соединение элементов в структуру) возвращается к этой же основе в виде дополнительного изменения, опосредованного уровнем системы. Это делает субстрат системы отчасти самообусловленным, самоопределенным. С этой точки зрения поиск механицизмом в органичном целом абсолютного исходного пункта в виде некоторого субстрата с заданными и неизменными свойствами обречен на неудачу. Субстанциальной основой саморазвивающейся системы являются не субстрат с фиксированными свойствами, не элементы одного уровня организации, а некоторое динамическое, самодвижущееся материальное образование с несколькими взаимосвязанными уровнями организации, образующими «клубок», систему переплетающихся противоречий. В этой совокупности противоречий системы ведущая роль принадлежит противоречию между ее субстратной и функциональной структурами, определяющему основное направление развития системы.
Таким образом, относительная самостоятельность функциональной структуры системы по отношению к ее субстрату обусловлена взаимосвязью и взаимообусловленностью различных уровней организации. Возникновение определенного типа связи между различными уровнями организации превращает соответствующее материальное образование в самодвижущуюся материальную систему — возникают объекты типа органичных целых. Отражение этого рода самодвижения естественнонаучными средствами требует привлечения системных понятий, поскольку необходимый признак этого самодвижения — относительная самостоятельность функциональной структуры. Если рассматривать основные системные понятия — «элемент», «структура», «функция», «система» и т. п.— с точки зрения приведенного описания механизма самодвижения сложноорганизованных систем, то они предстают как отражение основных сторон этого механизма, а сам системный подход — как модификация или ступень развития субстанциального подхода. Системный подход вычленяет для исследования объекты, представляющие собой самодвижущиеся материальные образования — системы, имеющие субстратную и функциональную структуры.

Следует подчеркнуть, что термин «субстрат» здесь и в дальнейшем употребляется в предметном и смысловом значениях, определяемых системными представлениями. Субстрат с этой точки зрения есть не вообще «материал», из которого могут быть построены или уже построены системы, а только «материал» сложной системы, обладающей таким уровнем целостности, который предполагает наличие у нее функциональной структуры. Иными словами, субстратная и функциональная структуры предполагают друг друга, поскольку отсутствие у системы функциональной структуры означает отсутствие у нее и субстратной структуры. Структура простых систем может быть охарактеризована не как субстратная, а соответственно лежащим в ее основе простым видам движения — как физическая или химическая (с дальнейшими подразделениями по разновидностям).
Функциональные свойства элементов системы необходимо связаны с их субстратными свойствами и потому раскрываются через существующие между ними субстратные связи и взаимодействия, в совокупности определяющие целостность системы. Но как же объяснить относительную самостоятельность функций элемента по отношению к его субстратным свойствам? Ведь элемент включается только в те функциональные взаимодействия, которые возможны по его субстратным свойствам. С этой точки зрения субстратные свойства элементов определяют класс систем, способных существовать на данной субстратной основе. «Ближайшие», непосредственные взаимодействия элементов определяются их природой. Но через эти взаимодействия реализуются функциональные связи и отношения, которые не обусловлены субстратом непосредственно и однозначно.
Думается, что объяснение относительной самостоятельности функциональной структуры системы по отношению к ее субстрату следует искать в детерминирующем действии системы как целостной совокупности взаимосвязанных элементов на свойства самих элементов. Механизм воздействия системы на элементы в каждом конкретном случае может быть различным. Это воздействие осуществляется через внешнюю среду (для подсистемы некоторой системы другие ее подсистемы могут образовать ближайшую внешнюю среду). При определенных условиях между уровнем системы и уровнем ее элементов может возникнуть взаимодействие по типу отрицательной обратной связи, когда система путем модификации своего поведения становится в состоянии компенсировать изменения в своих элементах, нарушающие ее функционирование. В результате этой взаимосвязи уровней система получает возможность стабилизировать свою функциональную структуру, несмотря на возникающие изменения в элементах, включенных в эту структуру, так что функциональная структура приобретает относительную самостоятельность, относительную независимость от элементов.
Возникновение организованного целого, объединение элементов в систему не прерывают всех их связей между собой и с окружающей средой, хотя и существенно меняют эти связи вплоть до выключения «внутренних» элементов из многих взаимодействий с внешней (по отношению к системе) средой. Поэтому элементы системы включены не только в ее субстратную и функциональную структуры, но и в структуры, охватывающие различные взаимосвязи элементов с компонентами внешней среды, которые могут носить также системный характер (т. е. одно и то же дискретное образование может быть элементом одновременно нескольких систем). В любом случае взаимодействие системы с внешней средой осуществляется по крайней мере на двух уровнях — на уровне элементов и на уровне системы в целом. Взаимодействуя с внешней средой, система в состоянии менять условия существования своих элементов, вызывая в них изменения, соответствующие потребностям своей функциональной структуры. Этот же механизм взаимосвязи двух уровней организации позволяет устранить те изменения элементов (например, изменения в результате воздействия внешней среды), которые нарушают функциональную структуру системы, если, разумеется, их вообще возможно устранить (т. е. при условии, что эти изменения не носят необратимого характера, а система в состоянии их компенсировать). Таким образом, элементы соот-ветсвуют функциональной структуре своей системы не в результате прямого влияния структуры на их свойства, а в результате воздействия уровня системы на уровень элементов.
Относительная самостоятельность функциональной структуры системы по отношению к ее элементам возможна лишь постольку, поскольку активен новый уровень организации — уровень системы, который возникает в результате реализации данной функциональной структуры. Не только функциональная, но даже субстратная структура системы не является действующим фактором, т. е. функциональная структура сама по себе действовать на элементы не может. Функциональная структура есть та форма, в которой реализуется опосредованное системой детерминирующее действие элементов системы на самих себя в плане сохранения и развития системы, т. е. посредством функциональной структуры осуществляется как воздействие элементов на систему, так и системы на свои элементы. В этом отношении система предстает как качественно новый объект, способный быть действующей причиной.
Какое-либо постоянное равновесие в системе со взаимосвязанными уровнями организации невозможно. Более того, для систем этого типа характерно противоречие между субстратной и функциональной структурами, поскольку они находятся в отношении взаимополагания, взаимообусловливания и взаимоисключения.
Об отношении взаимополагания и взаимообусловливания между субстратной и функциональной структурами уже говорилось. Отношение же взаимоисключения между этими уровнями организации системы определяется наличием у них противоположных тенденций изменения своего состояния. Система в процессе своего взаимодействия с внешней средой обеспечивает свою пластичность, жизнеспособность посредством усложнения своей функциональной структуры, предполагающего включение в нее все новых субстратных связей элементов. Этим полагается отрицание чисто субстратного значения реальных взаимодействий между элементами системы. Но никакая система не в состоянии «подчинить» себе элементы полностью, «внедрить» функциональную структуру во все их субстратные связи и взаимодействия. В силу богатства, неисчерпаемости субстратных свойств, связей и взаимодействий, их самостоятельности по отношению к реализуемым некоторыми из них функциональным связям субстрат заключает в себе активность по отношению к функциональной структуре, источник ее преобразования в направлении усложнения или упрощения, т. е. отрицания, выступающего здесь необходимым моментом развития самого субстрата как самодеятельного системного субстрата, или субстанции.
Наличие в системе возможности отрицания достигнутой ею наличной организации, противоречие между субстратной и функциональной структурами делают систему жизнеспособной, позволяют ей при определенных условиях стать более приспособленной к внешней среде.

Ю. П. BEДИН, Э. К. ЛИЕПИНЬ
СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД И ПОЗНАНИЕ САМОДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ

В естественных и общественных науках все более широко применяются системные исследования сложноорганизованных объектов. Формирование системного подхода в качестве общенаучного метода исследования ставит задачи его гносеологического анализа и методологического описания.
Из множества философских аспектов, в которых может быть рассмотрен системный подход, определенный интерес представляет его трактовка как субстанциального подхода, выражаемого в естественнонаучных понятиях. Такая трактовка позволяет оценить возможности системного подхода в выявлении определенных сторон самодвижения сложно-организованных объектов.
Анализ основных исторических предпосылок становления системного подхода убеждает в том, что его возникновение обусловлено потребностями в методе, который позволил бы выявить материальную основу и субстанциальный характер функционирования биологических и социальных систем. Субстратный подход (механицизм) и подход функциональный (органицизм), предшествовавшие системному подходу, не в состоянии привести к открытию субстанциальной основы объектов типа органичных целых.
Односторонне аналитический метод механицизма искал эту основу в виде некоторых простейших материальных объектов элементного уровня. Из этих отдельно взятых компонентов целого предполагалось объяснить все свойства целого, все основные уровни его организации. Однако свойства целого, на-пример живого организма, невыводимы непосредственно из свойств его материальных компонентов, рассматриваемых вне связи с целым и между собой, которые фиксировала методика субстратного подхода. Поэтому механицизм выведение свойств целого из свойств частей подменял сведением первых ко вторым. Все это не позволяло дать монистическое и вместе с тем субстанциальное объяснение жизнедеятельности организмов и поведения их системных совокупностей. В познании общества механицизм не мог подняться выше созерцания отдельных индивидов в «гражданском обществе».
Органицизм за исходный пункт исследования принимал свойства и законы функционирования целого. Считая недопустимым их сведение к свойствам и законам элементного, субстратного уровня, органицизм так или иначе отрицал и возможность объяснить организацию и свойства целого свойствами его частей. Вполне правомерное обоснование существенного значения организации, функциональных связей в целостных образованиях сопровождалось абсолютизацией организующих отношений, что также не позволяло дать монистическое и субстанциальное объяснение целого, поскольку его субстратная основа рассматривалась как пассивный, случайный «материал» для реализации структуры целого — «материал», без которого, правда, нельзя обойтись, но который необходимо не связан с организующими отношениями, воплощенными в нем. Наиболее ярко эта методологическая установка органицизма отражена в идее создания мыслящих машин.
Как в механицизме, так и в органицизме заключено рациональное зерно. В реальном целом есть место и для детерминирующего действия частей, субстрата на образующую целостность, организацию, и для активного воздействия этой организации на части. Последнее обычно называют действием целого на части. Системный подход как метод исследования, направленный на снятие односторонностей субстратного и функционального подходов, должен привести к субстанциальному пониманию целого, свести в диалектическое единство эти две противоположно направленные линии детерминации, связать нижний и верхний «этажи» целого, дать рациональное объяснение перехода от свойств частей к свойствам целого, и наоборот.
Реализацию субстанциального объяснения затрудняет отсутствие однозначной связи между субстратом и теми функциональными отношениями, которые в нем воплощены. Выявление субстанциальной основы сложноорганизованного объекта требует, если воспользоваться системными представлениями, объяснить взаимосвязь субстратной и функциональной структур, субстратных и функциональных свойств элементов. По-видимому, системный анализ позволяет интерпретировать эти функциональные и субстратные аспекты как относительно самостоятельные стороны раздвоения исходной структуры единого материального начала, взаимодействие которых можно трактовать как один из возможных механизмов самодвижения данного материального образования.
Вышеизложенное дает некоторое основание полагать, что субстратная и функциональная структуры сложноорганизо-ванных систем могут быть определены и различены через способ их детерминации. Субстратная структура целого складывается из связей между его частями, которые непосредственно определяются свойствами частей и законами их непосредственных взаимодействий. Функциональную структуру образуют связи между частями целого, определяемые интегральными эффектами взаимодействия частей; благодаря функциональной структуре совокупность частей ведет себя не как агрегат, а как целостная система и по отношению к внешней среде, и внутри себя, во взаимодействиях между частями. Эти связи, в отличие от субстратных, не могут быть выявлены путем непосредственного изучения частей целого, элементов системы, поскольку не являются особыми субстратными связями наряду с фиксируемыми непосредственно, а представляют собой значения, которые имеют субстратные связи, включенные в функциональную структуру для сохранения и развития целого. Иными словами, функциональная структура существует не отдельно от субстратной структуры—она «внедрена» в последнюю, будучи качественно отличной от нее.